Затерянные сказания (СИ)

   - Змей поганый! - внезапно она вспомнила и притихла. - Как ты обманул Доминика?

   Эшесс промолчал. Ни к чему ей ведать секретами заламинов. Вколов себе собственный яд, заламин становился временно неуязвимым для психокинетической энергии руннэ. Невозможно было определить, что наггевар думает и чувствует. Эмпат ощущал лишь то, что ему подсовывал сам заламин. Перед встречей с Эльей на причале, Эшесс ввёл себе дозу своего яда. Как делал и раньше. В императорском дворце служили руннэ-агенты. С ними приходилось держать ухо востро.

   - Отпусти меня, ублюдок, и убирайся! Хоть одно доброе дело сделаешь...

   - Не могу, - он покачал головой. - Я обязан защитить тебя и Доминика.

   - Так же, как защитил тигримов? - зло прошипела она.

   - Нет, иначе...

   Заламин поднёс к носу девушки перстень с печаткой: золотая змея, с глазками-измариллами - знак императорского дома.

   - Ты это заслужила.

   - Нет! - закричала Элья, рванувшись из его тисков, но безрезультатно. - Нет! Нет! Я не буду рабыней!

   - Никто не посмеет тронуть тебя и Доминика, если на вас поставить моё клеймо, - твёрдо сказал он. - Потом я увезу тебя во дворец. Милостью императора мы скоро туда отправимся. А пока я сниму в городе дом, для нас. Вы с братом поселитесь там, в безопасности...

   - Нет! Болван...

   - Мы станем жить вместе, Элья. Не противься, любовь моя. Ты навсегда моя, теперь до самой смерти. Я даже не возьму себе адзифу. У меня есть ты. Любимая... Мне всё равно, экстремистка ты или нет. С прошлой жизнью покончено.

   Девушка взирала на заламина с ужасом и ненавистью.

   - Смирись, - посоветовал он. - Иного пути нет. Или ты предпочитаешь, чтобы тебя казнили?

   - Да, - прошептала она помертвевшими губами.

   - Тогда подумай о брате. А ещё о том, что прежде чем твоё безвольное тело отдадут палачам-нассаримам и привяжут вниз головой к столбу, в тебя прольются сотни жал заламинов. Самыми изуверскими способами...

   Она безмолвно заплакала, только слёзы бежали по щекам... Тогда Эшесс решил, что достаточно напугал её, и неожиданно обнял.

   - Значит, твоя судьба быть моей любимой рабыней, до последнего вздоха...

   - И ты будешь накачивать меня ядом, чтобы валялась у тебя в ногах? - внезапно спокойно, выделяя каждое слово, спросила Элья, слёзы высохли, душа заледенела, как у королевы руннэ, которую пронзили в самое сердце. - А когда я тебе наскучу, предложишь своим подчинённым, в качестве награды...

   - Замолчи! - заламин оттолкнул её и хлестнул по лицу.

   - Правильно! - рассмеялась она, прижав тонкие пальцы к покрасневшей щеке. - Начинай прямо сейчас. Тренируйся, милый! Я буду непокорной рабыней.

   - Прости, Элья, - с неожиданной болью откликнулся он. - По-другому нельзя. Таковы наши нравы. Ты в опасности, без моего клейма.

   В её глазах промелькнуло что-то похожее на жалость.

   - Нет, Эши. Я - руннэ. Ты - заламин. Ничего хорошего у нас не выйдет. Ты не знаешь ничего, кроме власти и порабощения. А я всё ещё помню цветущую Титанию. Как мы жили, пока не пришли наггевары и не погубили всё... Об одном сожалею, что меня не убили тогда, вместе со всеми. Но одному заламину приглянулась моя мать. Я не повторю её судьбу. Я не стану жить в клетке...

   - Не повторишь, - согласился он. - Я ведь люблю тебя. А клеймо лишь формальность. Я признаю тебя своей, только своей. У нас будут дети... Я позабочусь о вас. И о Доминике.

   - Никогда! - закричала она, плюнув ему в лицо. - Никогда, змеиное отродье! Я ненавижу тебя. Да! Считай, что я использовала тебя! Я не стану рабыней, как моя мать...

   Эшесс вытер плевок со щеки. Резко сбил девушку с ног, опрокинув на спину. Навалился сверху, будто камнем придавил, стиснул руки и ноги, пустив в ход гибкое жало.

   Распростёртая под ним на полу, она вспомнила всё, чему её учили. Что половой орган заламина - это его оружие и орудие пытки, погибель руннэ, а не способ получения удовольствия и не объект восхищения...Слишком поздно. Он уже победил. На кончике жала заблестела капля зелёного яда. Эшесс обмакнул в него печать, подождал немного. Змея на перстне зашипела и задымилась. Элья зажмурилась.

   - Будет очень больно, недолго, - предупредил заламин. - Не бойся. Я же не изверг и не испорчу личико. Зачем выжигать клеймо на лбу, когда можно и на предплечье. Поверь, императорская змея с моим именем - это даже красиво и почётно.

   Элья открыла глаза, чтобы в последний раз заглянуть в глаза Эшессу - звёздному инспектору, которого она любила, и окончательно возненавидеть господина заламина-наггира. Он улыбнулся и разорвал ей рукав со словами:

   - Я люблю те...