Затерянные в джунглях

– Пойдем отсюда, – решил Быков. – Поищем переправу.

– Она здесь есть? – спросила Морин, одеваясь.

– Если нет, построим. Дальше ведь надо идти?

– Надо.

– Вот и пошли.

Так они и сделали.

Глава 17 Между сушей и водой

Сначала они возносили хвалу небесам за ниспосланную переправу. Потом проклинали судьбу, подсунувшую им не тот путь. И то и другое было бессмысленно. Они были людьми и сами отвечали за каждый сделанный ими выбор.

А если отбросить философию, то случилось вот что. Продвигаясь вдоль опасной реки, путешественники увидели запруду, то ли сооруженную какими-то животными, то ли образовавшуюся естественным способом. Осторожно ступая по мокрым стволам и камням, Быков, Морин и Бадди перебрались на другой берег. Где-то на середине переправы резвый пес сорвался и плюхнулся в воду, но пираньями сожран не был, а благополучно доплыл до суши, где получил небольшую взбучку от новых хозяев. Он слушал их, виновато опустив голову, но взгляд его как бы говорил: «Ну и что тут такого? Искупался, вот и все. Стоит ли шум поднимать?»

Удаляясь от реки, путники незаметно забрели на болотистую местность. Несколько раз они подумывали о том, чтобы повернуть обратно, но, посовещавшись, решали двигаться в прежнем направлении, потому что именно там обитало индейское племя, о котором им поведал Пато.

– Ничего страшного, – убеждал Быков Морин, а заодно и самого себя. – Если память мне не изменяет, в здешних болотах нет трясин, потому что все дно устлано переплетением манговых корней.

«А если память тебе все же изменяет?» – насмешливо вопрошал внутренний голос, но оставался без ответа.

Все мы не любим неудобных вопросов. Проще отмахнуться, чем ответить на них.

Между тем местность становилась все более болотистой. Кое-где вода доходила путникам до середины бедер, и тогда Быков вынужден был брать собаку на руки, чтобы ей не пришлось продвигаться вплавь, выбиваясь из сил.

– Дима, – окликнула его запыхавшаяся Морин. – Давай отдохнем на этом островке. Я устала. И есть очень хочется.

Быков молча кивнул и повернул туда, куда указала англичанка. В воздух испуганно взлетели какие-то оранжевые птицы, издавая громкий клекот, похожий на стрекотание пулемета. А вот серая цапля, высматривавшая добычу, не обратила на людей ни малейшего внимания, продолжая вышагивать, как на ходулях, по мелководью.

– Добросишь до нее копье? – спросила Морин шепотом.

– Даже не буду пытаться, – ответил Быков. – Мясо цапель несъедобно. Оно отвратительно пахнет и очень жесткое. Лучше питаться лягушками, как она.

– Я не хочу есть лягушек. Я хочу полноценную пищу. Даже цапля предпочитает рыбку…

И в самом деле, цапля откинула голову назад, а затем с силой опустила ее в воду, вытащила оттуда сверкающую рыбу, подбросила ее и проглотила.

– Ты так умеешь? – спросил Быков у Бадди, которого он нес под мышкой. – Нет? Тогда придется немного поголодать.

Тяжело дыша, они выбрались на твердую землю, густо поросшую сплетшимися кустарниками.

– Несправедливо устроен мир, – пожаловалась Морин, отгоняя рукой насекомых. – Комары нас едят, а мы их – не можем.

Все ее мысли были сосредоточены на еде, даже во взгляде, устремленном на кокер-спаниеля, появилось что-то плотоядное. Нужно было срочно предпринимать какие-то меры.

Пройдясь по островку, Быков остановился перед бухточкой. Из воды торчала квадратная мордочка, с любопытством глядящая на берег. Быков зашел в воду по колено и протянул руку. Мордочка, взбаламутив воду, исчезла, но вскоре показалась снова, на этот раз у противоположного конца бухты. Быков обошел ее и снова спугнул существо, взбаламутившее воду. Так повторилось несколько раз, пока ему не удалось схватить и вытащить на берег черепаху размером с большую сковороду.

Восхищенная Морин захлопала в ладоши, тогда как Бадди выразил восторг единственным доступным ему способом – огласив округу звонким лаем.

Напрасно они радовались. После того как черепаха была испечена и с большим трудом извлечена из панциря, ее мясо оказалось полусырым, пропахшим тиной, и к тому же его было так мало, что оно никак не могло насытить двух взрослых людей и собаку.

– Это все? – разочарованно спросила Морин, обгладывая косточку.

– Пока да, – ответил Быков. – Думаю, небольшое воздержание пойдет тебе на пользу.

– Намекаешь на то, что я слишком полная?

– Нет, фигура у тебя – что надо.

– А, понимаю! Ты хотел бы сделать из меня монахиню.

– Ну зачем же впадать в крайности? – уклончиво пробормотал Быков, не отвергая, впрочем, последнего утверждения.

Пока Морин отдыхала, забросив ноги на кривой ствол дерева, он сделал несколько неплохих снимков. Пленочный фотоаппарат, найденный в палатке на плато, позволял Быкову заниматься любимым делом даже в столь непростых условиях. Он надеялся привезти из путешествия достойную подборку фотографий, которые будут иметь спрос на международном рынке. Как ни крути, а поездка в Южную Америку пробила серьезную брешь в его бюджете.