Затерянные в тоннелях. Трилогия (СИ)

– Не, ну ты думай, да? Ноги отрезало Ухову, а это Усков. Да и зачем бы я вспоминать его сейчас стал бы? А?

– Точно, – флегматично поддакнул мутный мужичок рядом. – Это Ухову ноги отрезало.

– Все! – старик раздраженно махнул рукой. – Разозлили вы меня. Не буду рассказывать!

– Да ладно, мы чего. Мы так, – сказал парень.

– А! – старик снова махнул рукой. – Выто ладно, плевать мне на вас, но вот они, – он посмотрел на Веника и его товарищей. – Вам расскажу.

Венику было совершенно все равно что старик собирается рассказывать. Он сидел молча и только лениво прислушивался к разговору. Будущий путь на "Шоссе" беспокоил его куда больше, чем всякие местные басни и легенды.

– Значит так, – сказал старик. – Вы ведь тут зеленые все. Считай и Метро не видели толком и не знаете о Федоре Ускове. А ведь это такой человек! Он может быть единственный, кто почти все Метро вдоль и поперек исходил. И ладно, если бы он был просто сорвиголова, каких тут как грязи. Обойдут раз кольцевую линюю и героями себя считают. А он не такой… Да что там говорить. Чего одна память его стоила. Бывало назовешь ему, к примеру, станция "Савеловская". Так он сразу и скажет – небольшая община там живет. Человек двадцать. Проход через нее свободный. Главный – некто "Бригадир". Если какие вопросы, обращаться лучше к его помощнику Иванычу.

Вот! И так по всем станциям! Все знал и помнил.

– Ну, круто, – сказал беззубый парень. – Только чего ты про него вспомнил?

Старик скорчил недовольную гримасу, но даже не посмотрел на парня и продолжил:

– Вот такой был человек. Одно слово – необыкновенный! А осторожный какой! Я ведь с ним тоже немного попутешествовал. Помню, было это, если не ошибаюсь на "Полянке". Собирались мы с ним выходить на "Серпуховскую". Вроде все нормально, только в тоннель вошли, как он останавливается и говорит – Нет, не пойду я. Если хочешь, один иди. И назад. Я с ним. Два дня на "Полянке" обретались, а потом только пошли. И только пришли на "Серпуховскую", как нам рассказывают, что на днях какието отморозки сразу пятерых в тоннеле порезали.

Старик замолчал, переводя дух. Веник заинтересовался рассказом, но не понимал, зачем старик это им рассказывает. Слушатели рядом тоже молчали.

– И вот, – снова начал старик. – Я с ним здесь встретился. Да здесь, на "Авиамоторной". Это почитай сразу после Пахома было. Ну увиделись. Немного поговорили, но главное, что…

Старик понизил голос и все слушатели, даже Заяуц, невольно приблизили свои головы к нему.

– Что его наняли. Наши. Там – старик показал пальцем наверх, и Веник понял, что тот говорит про руководство Альянса.

– Я, конечно, ему в задницу не лез с вопросами, но так понял, что они чтото ему очень дорогое за это пообещали.

– За что пообещали? – не выдержал и спросил Веник.

– А за то! За то, что он пройдет по всей линии, туда за "Шоссе", до самого конца и разузнает, что там и как!

Слушатели молчали и в глазах каждого читался немой вопрос о том, что случилось дальше с этим Усковым.

Старик, видимо, только этого и ждал. Насладившись всеобщим вниманием, он продолжил свой рассказ.

– А ничего! Ушел он и сгинул. Вот как! Я же только что сказал, какой он осторожный был! И то – сгинул! И ведь это не пацан был. А вы все тоннелитоннели…

– А что тут у вас за "чертовы шаги" такие? – перебил его мастеровой.

Реакция охранников удивила Веника.

Они зашикали и сразу начали оглядываться.

– Тихо ты, – сказал старик понизил голос. – Ты поосторожнее с этим. У нас здесь за это… Особенно сейчас…

Охранники стали озираться. Но вокруг было спокойно. Со стороны станции все также доносится спокойный людской гул, а двери рядом плотно закрыты.

– Ну а всетаки? – спросил Борода. – Что это такое?

– Да как сказать, – сказал рыжеусый понизив голос. – Это на "Шоссе" впервые уже после Платона появилось. Как мне рассказывали, был там случай – сидит народ на посту. В тоннеле тихо и темно. Слушают, значит. И вдруг шаги. Ктото прямо на них идет. Ну, командир и решил не шугать его. Думают, как подойдет, так прожектор включат, осветят гостя, а там видно будет, что делать.

Все молчали, внимая рассказчику.

– И вот сидят они, ждут. А шаги все ближе. И уже вот совсем рядом! Включают они прожектор, а в тоннеле пусто. Никого. Вот так вот. И с тех пор это неоднократно повторялось. И в обоих тоннелях там. Вот и назвали их "чертовы шаги" И вот теперь и говорят… Ну что… Тут…

Рыжеусый снова воровато огляделся.

– Так может эти, но кто идет, куда в щели прятались там? – спросил Фил.

– Ну да! Там ведь тоже не дураки сидят. Нормальные мужики. Тоже так думали, проверяли, да только некуда там спрятаться. Такое ощущение, словно невидимки это.

– Ну а из васто кто слышал эти шаги?

Охранники замолчали.

– Понимаешь, какое дело, – подал голос охранник со шрамом на щеке, который раньше молчал. – Тут, вернее там, на "Шоссе", – он кивнул головой, – Не все так просто. Не простые там места и если гденибудь, на "Ильича" народ от страха обосрется услышав "шаги", то на "Шоссе" на них давно уже внимания не обращают. Есть у них страхи и пострашнее.

– Какие, например? – спросил Борода.