Затерянные во времени

Несколько мгновений Дуган постоял в оцепенении, прежде чем у него достало ума опять запереть шкафчик и отправиться на поиски пистолета. Вернувшись в жилой отсек, он доложил:

— На борту заяц, Дейл.

Когда смысл замечания дошел до астронавтов, те уставились на штурмана во все глаза. Дейл пренебрежительно хмыкнул.

— Невозможно. Корабль все время охраняли.

— Но он там. Я видел...

— И его обыскали, прежде чем мы улетели.

— Говорю вам, я видел в шкафчике с картами чью-то ногу. Сходи и сам посмотри.

— Ты уверен?

— Абсолютно.

Дейл поднялся из-за пульта управления и протянул руку.

— Отдай мне пистолет. Я разберусь с зайцем. Теперь мы знаем, откуда взялся лишний вес.

Капитаном владел холодный гнев. Присутствие зайца вполне могло означать гибель для них всех. Не удивительно, что корабль с самого начала немного отставал от графика, и не удивительно, что уровень потребления горючего превысил ожидаемый. Дейл пролез через люк, а остальные последовали за ним. Лицевая сторона шкафчика все еще оставалась запертой. Он крутанул задвижку и резко распахнул ее.

— А ну, выходи! — приказал он.

Ничто не шелохнулось. Он потыкал среди бумаг дулом пистолета и почувствовал, что наткнулся на что-то податливое.

— Вылезай! — повторил он.

Торчащий носок сапога шевельнулся, заставив кучку карт выплыть из шкафчика. Открылся зашнурованный до колена сапожок. Заяц извивался, медленно выбираясь из отверстия ногами вперед. За сапожками последовали бриджи и куртка из мягкой кожи, и, наконец, появилось удрученное испачканное лицо. Бросив беглый взгляд на лицо, окруженное растрепанными волосами, Дейл опустил пистолет.

— Боже мой, это женщина,— произнес он тоном, в котором звучало откровенное отвращение.

— Вот те на...— вторил ему Фрауд.

— Точь-в-точь, как в кино, верно?

Девушка выбралась из шкафчика и поплыла по помещению. Не будь ее тело невесомым, она бы рухнула без сил. Потом незнакомка вытянула руку, чтобы ухватиться за опору, но не дотянулась. Глаза у нее закрылись, она по инерции плавала в воздухе.

— И что еще хуже,— добавил Дейл,— она из тех, кто начинает с обморока. Во имя неба, что мы такого сделали, чтобы заслужить подобное?

Доктор схватил девушку за руку.

— В этом ее винить нельзя. Мы все потеряли сознание, а мы ведь лежали на пружинных койках. Будет удивительно, если она ничего не сломала.

Бернс выудил из кармана фляжку.

— Дайте девушке капельку бренди,— предложил он.

Доктор нетерпеливо оттолкнул его.

— Отойди, приятель. Как ты сможешь налить жидкость в стакан, черт подери? Пошевели своими куриными мозгами.

Бернс сконфуженно отступил, глядя с озадаченным выражением лица на непроливаемое бренди.

— Полагаю, лучше забрать ее в лазарет и позаботиться о ней,— неохотно решил Дейл.— Док, хорошо бы вымыть ее. Никогда не видел никого грязней. Вероятно, она погубила часть карт.

— Лично я бы,— посоветовал Фрауд,— сначала ее умыл, а уж потом приводил в чувство. Она никогда не простит, если очнется и увидит себя такой, как сейчас. Эта часть ее выступления куда ниже киностандартов: никто пока не видел кинозвезду сразу после того, как ей стало дурно.

Глава восьмая. ДЖОАН

По возвращении в жилой отсек воцарилось тягостное молчание. Дейл застыл у пульта управления и уставился на приборы, ничего перед собой не видя, так как им овладело чувство нарастающего негодования. Бернс сидел у стола и мирно ждал. Фрауд попытался упасть на одну из коек. Делая этот небрежный жест, он забыл об отсутствии веса и завис в воздухе. Дуган подошел к одному из неза-бранных ставнями окон, изучая чудеса космоса.

Тишину нарушил Фрауд.

— Ну и ну,— задумчиво пробормотал он.— А я-то думал, что мне досталось единственное чисто мужское редакционное поручение с тех пор, как изобрели сексапильность. Это лишь показывает — даже журналист может иногда ошибиться. Знаете,— добавил он,— чего бы там ни говорили о старине Оскаре Уайльде, он был в чем-то прав.

Отвлекшись от созерцания звезд, Дуган с озадаченным видом повернулся к Фрауду.

— О чем ты, черт возьми, толкуешь? — спросил он.

— Да про нечто совершенно безвредное. Всего лишь о том, что у Уайльда была теория насчет того, что природа подражает искусству. Типичное искусство наших дней — это кино. Отсюда и эта ситуация. Кто ж, кроме возросших на киноподелках Голливуда, додумался бы лететь зайцем на ракете? Поэтому...

— Хорошо,— отмахнулся от него Дейл,— но случай, похоже, далеко не так забавен, как ты полагаешь. И вся соль вот в чем: что нам с ней делать?

— Делать? — повторил Фрауд, словно эхо, ничуть не встревоженный словами Дейла.— Как что, да очень просто — за борт ее.

— Эй, послушайте...— начал было Дуган.

Фрауд усмехнулся.

— Именно. Но факт остается фактом, это единственное, что мы можем сделать. Альтернатива — к которой мы, несомненно, обратимся — вообще ничего не делать: фактически смириться с этим положением, нравится нам оно или нет.

— Будь это мужчина,— заявил Дейл,— я бы предпочел выкинуть его за борт — и это нельзя было бы назвать убийством.

— Но так как это не мужчина?..