Затерянные во времени

Вот тогда он действительно запаниковал. Надавив до отказа на акселератор, он пустил автомобиль во всю прыть. Спидометр метнулся за цифру семьдесят, и несколько секунд отца занимало только одно — как бы не слететь с дороги. Лишь добравшись до прямого отрезка шоссе, он оглянулся. Оказалось, что машина мчится, уравняв скорости. Тут как раз появился встречный автомобиль. Машина блеснула в лучах фар и чуть отстала, чтобы пропустить встречный транспорт. Отец сделал отчаянное усилие, пытаясь выжать из своего автомобиля еще несколько миль, но это ничего не дало, бегающая машина снова поравнялась с ним.

На дорожке около дома пришлось притормозить. Она была достаточно узкой, машина снова отстала, и отец какое-то время надеялся, что та сдалась. Возле дома он резко затормозил, и прежде чем заглох двигатель, выскочил из автомобиля и кинулся к передней двери. Позади раздавался шорох бегущих по гравию ног. Отец обернулся, но слишком поздно: когда он закрывал дверь, эта штука уже на полкорпуса пересекла порог. Она просто оттолкнула отца в сторону и ворвалась в дом.

И там она остановилась. Мы оба сперва страшно испугались, я и теперь не понимаю, почему мы не побежали куда-то за подмогой. Полагаю, мы боялись, что она будет гнаться за нами в темноте. Лучше уж оставаться с ней в доме. Дома, по крайней мере, горел свет, и мы видели, что она делает.

А она ничего не делала. Отец беспомощно смотрел на машину. Он велел мне ближе не подходить и рассказал, что же произошло. Выслушала я его немного недоверчиво и предложила выпить капельку бренди. К моему изумлению, когда мы пошли в столовую, машина последовала за нами.

Бренди помогло отцу восстановить душевное равновесие и в какой-то мере избавило от страха. В конце-то концов чем бы там ни была эта штука, она не казалась опасной. Она была только совершенно непохожа на все наши представления о механизмах. Машина, способная бегать со скоростью семьдесят миль в час, уже поразительна, но и это не все. Насколько мне известно, никто на Земле пока не умел создавать такие гибкие металлические щупальца, которыми она пользовалась вполне осмысленно. И тут случилось самое невероятное — она заговорила. С одной из мембран, размещенных около передних линз, донеслось странное металлическое дребезжание...

Джоан умолкла и посмотрела на слушателей. Никто не сказал ни слова.

— Эта штука пришла к нам в дом и не собиралась его покидать,— продолжила девушка.— Через некоторое время мы уже не пугались, когда она приближалась к нам. Решили, что она не опасна. Отцу стало стыдно за прежние страхи, он недовольно ворчал, коря себя за испуг. «Чем я лучше дикаря? — спрашивал он.— Первая моя реакция на непонятное — суеверный страх. Точь-в-точь как у дикаря, который впервые видит автомобиль...»

Так он рассуждал, пока не восстановил самоуважение. Машина уже пугала его не больше, чем заводная мышка.

Зато его интерес возрос почти до одержимости. Отец боялся, чтоо машине прознают другие люди и заберут прежде, чем он разберется, как она устроена. Лишь единственный раз отец по неосторожности поделился с коллегой. Что из этого вышло, вам рассказал мистер Фрауд.

Отец проводил с машиной все свободное время, пытаясь хоть что-то выяснить. Один раз он даже снял верхнюю часть корпуса, осмотрел находящийся внутри механизм, но ничего не понял. Он не нашел даже двигателя. Ничего, хотя бы отдаленно на него похожего. Когда он принялся осторожно копаться внутри, машина развернула одно из щупалец, мягко оттолкнула отца в сторону и сама установила на место крышку.

Что касается меня, то я и не пыталась понять. Я просто принимала машину как загадку. Свой страх я потеряла позднее отца, но через несколько дней обнаружила, что теперь думаю о ней как о своего рода большой собаке. Да, очень умной большой собаке!

— А чем же ее считал ваш отец? — не удержавшись, впервые перебив ее Фрауд.

— Он очень скоро начал думать, что машина является механизмом, которым управляют дистанционно. Машина обладала несколькими видами чувств. Она видела, слышала и, определенно, обладала чувством осязания. Звуки, исходившие из ее мембраны, являлись чем-то вроде речи, хотя мы ничего не понимали. Отец вбил себе в голову, что машина прислана для связи между нами и ее создателями. Что она, по существу, приемо-передающая станция. Он выдвинул идею, что условия на Земле непригодны для создавшей ее расы, хотя та и нашла способ пересекать космическое пространство. Поэтому создатели машины отыскали вот такой способ обойти трудности.

Исходя из своей теории, отец принялся работать над созданием двусторонней связи. Когда мы обнаружили, что овладеть устным языком — дело безнадежное, то начали работать со схемами и знаками. Мы убедили сами себя, что происходит она с Марса, но не понимали, что за космический корабль привез ее. Постепенно мы научились с большими трудностями понимать ее письменный язык. Но надеялись, что вот-вот общение станет беглым. Тут-то машина и самоуничтожилась...