Затерянные земли

И вот уже двенадцать могущественнейших колдунов Сарана ощупью пробирались во тьме извилистых кипарисовых аллей в королевском саду… Они спускались по подземным коридорам и лестницам, все ниже и ниже, и наконец собрались все вместе под сводчатыми гранитными потолками подземелья во дворце Гадериона.

Вход в это подземелье охраняли хищные демоны, подчиняющиеся самому главному магу Маранапиону, который уже долгое время был советником короля. Подземелье неярко освещал единственный фонарь, сделанный из кроваво-красного граната. Здесь Гадерион, без короны, в пурпурном одеянии, походившем на грубую власяницу, ожидал колдунов, сидя на троне из известняка. Маранапион находился от него по правую руку, неподвижный, закутавшийся в саван. Перед ним стоял треногий столик; на этом столике в серебряном сосуде покоился огромный синий глаз убитого циклопа, от которого, как говорили, великий маг получает таинственные видения. Маранапион пристально вглядывался в этот глаз, зловеще мерцающий в свете гранатового фонаря.

По всему было видно, что король собрал двенадцать колдунов по делу чрезвычайной важности и секретности. То, в какой поздний час и как таинственно их вызвали, место собрания, ужасные страхи у дверей подземелья, одеяние Гадериона, – все указывало на необходимость соблюдать строжайшую секретность.

Ненадолго в подземелье воцарилось молчание. Двенадцать колдунов, склонив почтительно головы, ждали, когда заговорит Гадерион. И вот король прерывающимся и хрипящим голосом прошептал:

– Что вы знаете о… Малигрисе?

Услышав это ужасное имя, колдуны вздрогнули и побледнели. Все же один из стоящих впереди ответил Гадериону.

– Малигрис обитает в своем черном замке, возвышающемся над Сараном. Посейдонис всецело принадлежит ему. Он – верховный владыка и господин всех королей и колдунов.

– Демоны всех пяти стихий прислуживают ему, – продолжил второй колдун. – Тысячи людей видели, как они парят, словно птицы, над его замком или ползают ящерицами по его стенам.

– Малигрис сидит в своем высоком замке, – молвил третий, – и в полнолуние все города Посейдониса приносят ему дань. Он забирает десятую часть от груза каждого корабля, требует долю серебра и ладана, золота и слоновой кости, предназначенных для храмов. Его богатства больше сокровищ затонувшей Атлантиды…

– Малигрис стар, как Луна, – добавил четвертый. – Он будет жить вечно, сражаясь со смертью с помощью черной магии Луны. Смерть сама стала рабыней в его замке и трудится среди других рабов, поражая врагов Малигриса.

– Многое из сказанного вами было достоверным в прежние времена, – таинственно молвил король. – Сейчас же есть основания сомневаться в этом, так как… Малигрис, возможно, мертв!

Колдунов охватил трепет.

– Нет же, – сказал колдун, который утверждал, что Малигрис бессмертен. – Ибо как такое могло случиться? Двери его дворца сегодня вечером были открыты, и служители морского бога, неся жемчуг и пурпурную краску, шли к Малигрису, который восседал на своем высоком троне из слоновой кости. Он принял дары холодно, не проронив ни звука, как и всегда. Его слуги, наполовину люди, наполовину обезьяны, молча унесли дань.

– Этой самой ночью, – продолжал первый колдун, – я видел неизменные огни в мрачном замке, которые горели над городом, словно глаза Таруна – бога зла. И слуги замок не покинули, как они сделали бы в случае смерти мага – люди бы услышали их вой и плач.

– Да, этим бы людей и обманули, – согласился Гадерион. – Ведь Малигрис всегда был гением притворства и обмана. Но среди нас есть один, кто может увидеть правду. Это Маранапион. Сейчас он с помощью глаза циклопа разыскивает своего заклятого врага – Малигриса.

Тут Маранапион вздрогнул и вышел из транса. Он поднял взгляд блестящих глаз на Гадериона, но взгляд его был непроницаем.

– Я видел Малигриса, – сказал он, поворачиваясь к колдунам. – Много раз я наблюдал за ним таким образом, думая узнать какие-нибудь секреты его волшебства. Я следил за ним в полдень, вечером на закате, беспросветной тоскливой ночью… Он всегда сидит на огромном троне из слоновой кости в высоком зале своего замка, будто медитируя. Его руки всегда цепко держатся за подлокотники, немигающие глаза его все время смотрят сквозь оконное стекло на небеса, где появляются лишь звезды и облака. Таким он остается уже тринадцать месяцев. И каждый день его чудовищные слуги приносят ему еду и питье, а через некоторое время уносят все нетронутое. Я никогда не видел ни малейшего движения его губ или тела. Вот почему я полагаю, что Малигрис мертв, а гниению и разложению он не подвластен благодаря огромной силе своей черной магии. И хотя сейчас он мертв, его могущество страшной грозовой тучей висит над Посейдонисом.

Опять подземелье погрузилось в безмолвие.

Почти незаметное выражение торжества появилось на лице Гадериона, ведь он хотел освободиться от власти Малигриса.