Затерянные земли или Великий Поход (СИ)

— Через два часа увидимся! — заявил я и прошептал — Альгора.

Мягкое свечение обрезало вздох Злобы и унесло меня прочь из раскаленной пустыни. Злоба остался в одиночестве — внутри мчащегося куда-то большого перекати-поля. Философская картина отчасти…

Через миг я оказался в Альгоре. В тенистом скверике. Рядом с весело журчащим фонтаном, куда я тут же засунул пропыленную голову и хорошенько ею там поболтал. Плавающий черепашонок увернулся от мелкого камушка и возмущенно покрутил ластом у виска. Фыркнув в ответ, я встал и рысцой двинулся к ближайшему банку. Зачем? Положить некоторые эликсиры на хранение в ячейку. Меня все равно обеспечат всем необходимым. Еще помещу в личную ячейку медный колокол — он оказался не идентифицированным. Вдруг и за ним стоит какая-нибудь история? Отдавать колокол Неспам я не собирался.

Хм, а как там дела у Бома с его приключением? Мне очень интересны те события. Сейчас заскочу в банк, потом в гостиницу, а оттуда в мир реальный. Там припаду к компу и все узнаю.

Не удержавшись, я растянул губы в предвкушающей улыбке — ну что? Сухопутные приключения закончились…

Скоро уже очень скоро — прямо вот-вот — начнется Великий Морской Поход.

Этой ночью мы отправляемся в путешествие к древнему затерянному материку Зар'граад!

Часть вторая

Пролог

Дома меня ждала тишина. И пустота. Пустые комнаты, приглушенный свет в коридоре.

Но я не испытал одиночества. И на этот раз не потому, что по характеру я изгой одиночка. Нет. Просто эта тишина уютная, тишина полного дома. И когда в нем тихо, это не значит, что никого здесь нет.

Заглянув в спальню, я обнаружил Киру крепко спящей. Уютно свернувшись в постели, она обняла подушку и почти с головой укрылась одеялом. Сладкое посапывание бравого паладина. Дрыхнет без задних ног. Зная ее нрав, можно быть уверенным, что моего отца уже выручили из цифровой тюрьмы, откупили от суда, довели до гостиницы и подсказали, как покинуть мир Вальдиры.

Или же, что почему-то кажется мне наиболее вероятным, отец до сих пор продолжает бродить по красочному волшебному миру и при этом выглядит он далеко не суровым опытным морским волком, а юнцом с разинутым в изумлении ртом.

Вальдиру так просто не покинуть.

Вальдиру так просто не оставить.

Побывай в ней лишь однажды и частичка твоей души навеки останется там. И придется возвращаться вновь и вновь, стремиться оставаться там как можно дольше — и все ради того, чтобы почувствовать себя живущим полной жизнью, дышащим полной грудью, чтобы собрать части расколовшейся души воедино, а затем найти верных друзей и отправиться в очередное невероятное приключение…

Так я и поступлю. Через два часа. Ну а сейчас… я просто посижу на краешке постели, держа за руку спящую девушку и бездумно глядя на стену.

Посижу на дорожку.

Примета такая, хорошо известная многим — перед большой дорогой надо минутку посидеть, собраться с мыслями, успокоиться, а здесь, в мирном сумраке нашей спальни, я был готов просидеть все два часа. Но лучше смежить веки и вздремнуть полтора часа. Надо разрядить мозг, чтобы не накликать Затухание. Чует моя сухопутная печенка, что ночь выдастся тяжелой, а моя первая вахта окажется ой какой длинной…

Кира что-то забормотала, сжала мою ладонь крепче. И ее тревожат виртуальные сны прокравшиеся в реал? Что ей такое снится? В последние дни она как-то притихла, чуть изменилась, а порой наоборот становилась невероятной веселой. Вымоталась? Нагнувшись, я вслушался в сонный лепет Киры:

— Мама Лена, ты его только не убивай, нет, такое не хочу… если он, то назовем…

И снова тишина. Вот ты соня бормочущая…

Задумчиво почесав щеку, я с великой неохотой выпутал пальцы из хватки Киры, осторожно встал и направился в душ. Приму водные процедуры, съем пару банок фруктовых консервов, а затем заберусь в постель и обниму свою Беду покрепче. Вздремнем на дорожку…

Колосс златой…

Ой ты гой если, добрый молодец золотой! Почто же ты разрушил кораблики наши? Почто же ты ожила скала златая, скала дрянная? Почто довел ты нас до разорения… Ой ты гой еси, глава клана ты наш яхонтовый, не дери ты волосы с макушки своей, с чела своего и груди богатырской, не плачь же ты так горько, да не бейся головушкой о камень прибрежный…