Затерянный город

Остановившись у дома сто семьдесят три, Анита посмотрела наверх и немного отступила назад. Окно третьего этажа, обрамленное каменным резным украшением, открыто. На балкончике виден вьющийся душистый горошек, сильный запах которого отгоняет комаров.

На двери не было колокольчика. Чтобы получилось погромче, Анита приставила ко рту руки рупором и позвала:

— Томми!

Спустя мгновение в окно выглянул темноволосый большеглазый мальчик.

— Анита! — обрадовался он. — Подожди, сейчас спущусь и открою.

— Не надо, я не буду входить. Я ищу Мьоли.

— Опять?

Анита вздохнула:

— Ну да! Опять! Поможешь поискать?

— Ну конечно! — ответил Томми. — Сейчас выйду.

И сдержал слово. Оставаясь на улице, Анита могла представить все движения мальчика по сопровождавшим их звукам.

Вот Томми торопливо переоделся, вот наткнулся на стол и уронил целую стопку книг, прошел по коридору и сбежал по крутой лестнице в кухню.

Потом Анита услышала, как он сочинил какой-то предлог для родителей, отпер входную дверь и, наконец, выскочил наружу с пылкостью солдата, готового выполнить любое задание.

— Когда он исчез на этот раз? — спросил он, на ходу натягивая свитер на мятую рубашку.

— Не знаю точно. Час или два назад. Может, и три.

— Ясно.

Томми сунул руки в карманы брюк и принялся доставать из них: компас, часы, пару крючков с леской, коробок спичек, которые горят даже в воде, швейцарский перочинный нож и жестяную коробочку с ванильным печеньем.

— Вот что мы сделаем, — сказал он, показывая Аните печенье. — Мы же знаем, какой Мьоли прожорливый, вот и воспользуемся этим.

— Думаешь, он опять спрятался?

Томми кивнул:

— Уверен. Но, как говорит моя бабушка, ни один котенок не в силах устоять перед «Нежнейшим ванильным печеньем».

Они быстро вернулись на площадь Святого Тровазо, которая из-за длинных вечерних теней теперь выглядела таинственной. Анита еще несколько раз позвала Мьоли, а Томмазо тем временем, раскрошив свое вкуснейшее ароматное печенье, рассыпал его повсюду, и вскоре нашлись четыре кота.

Но ни один из них не звался Мьоли.

Ребята вернулись к Разрисованному дому, заглянули во все углы, за все невысокие каменные ограды, под мост, соединявший берега канала, и осмотрели ступеньки, спускавшиеся к причалу.

Никакого Мьоли нигде не было и в помине.

— Глупый котенок! — рассердился Томмазо, выбрасывая последние крошки сладчайшего печенья.

Потом остановился, как всегда, у входа. Казалось, мальчик рассматривает фасад с осыпавшейся штукатуркой, походивший на пиратскую карту с обозначением берегов, островов и тайных бухт, которые нужно отыскать.

Снаружи Разрисованный дом выглядел очень даже внушительно. Он был на этаж выше соседних зданий, и под его островерхой крышей с шестью дымовыми трубами находилось большое слуховое окно, украшенное по периметру резным мрамором. Все окна закрыты. Над входом красуются две огромные буквы «М», сплетенные подобно ветвям оливы.

— Томмазо, давай поищем в доме, — предложила Анита.

— А твоя мама еще там?

— Думаю, там, — сказала Анита, открыла скрипнувшую дверь и подождала, пока друг войдет внутрь. Потом поинтересовалась: — А почему спрашиваешь?

— Ну, ты же прекрасно знаешь, — ответил Томмазо, — что у этого дома… дурная слава.

— О, прошу тебя! — произнесла Анита, проходя по вестибюлю к выходу в небольшой внутренний двор.

Томми незаметно огляделся, напуганный фресками, украшавшими стены.

— Когда перестанешь наконец верить в эти суеверия? — прибавила девочка.

— Это не суеверия. Запомни: это Разрисованный дом, и…

— Мама говорит, что его еще называют Дом Мориса Моро, — сказала Анита.

Томми пожал плечами.

— Венецианцы называют его Разрисованным домом, — продолжал мальчик, указывая на стены, покрытые рисунками, — из-за всех этих росписей, которые тот сумасшедший сделал на стенах.

— Это художник, — уточнила Анита. — Великий французский художник и иллюстратор. Мама говорит, что Морис Моро семь лет разрисовывал этот дом.

— Да. А потом его нашли повешенным.

— Томми!

— Но это правда.

— Это неправда! — с возмущением возразила Анита. — Он умер от старости.

— Тогда кто же поджег его мастерскую на последнем этаже?

Девочка промолчала, оглядывая фасад дома, выходящий во двор. Кирпичная стена здесь как бы сгорбилась за многие годы от сырости, на верхнем этаже на позолоченном потолке имелась глубокая трещина. Снаружи тянулось большое темное пятно — след от копоти, покрывавшей почти всю стену. Тут и в самом деле случился пожар, который уничтожил часть дома. Но кто знает, как давно это произошло.

И кто знает почему.

Нет, Морис Моро не повесился, подумала Анита.

Томми подошел ближе и признался:

— Знаешь, все-таки этот дом немного пугает…

— Немного, — согласилась девочка.

Томми указал на обгорелую крышу:

— Ты поднималась когда-нибудь на последний этаж?

Анита покачала головой:

— Мама говорит, это опасно. Там могут рухнуть балки. Сначала там должны поработать строители.

— Да, — кивнул Томмазо.

Они помолчали.

И тут мальчик обнаружил в кармане еще одно печенье.

— Ну, конечно, это для Мьоли, — улыбнулась Анита.

И они опять стали искать котенка.