Затерянный город Z. Повесть о гибельной одержимости Амазонией

Эта экспедиция, несмотря на трагическую смерть Кох-Грюнберга, стала историческим достижением. В придачу к картографическим открытиям она еще и в буквальном смысле изменила точку зрения человека на Амазонию, подняв ее из-под крон деревьев вверх, сместив баланс сил, который прежде всегда был на стороне джунглей, а не тех, кто туда попадает извне. Доктор Райс провозглашал: «Эти территории, где туземцы настроены столь враждебно или где физические препятствия столь велики, что туда практически невозможно» проникнуть пешком, «наш аэроплан пересекает легко и быстро». Более того, беспроводное радио позволило ему поддерживать связь с внешним миром. («Бразильские джунгли больше не в одиночестве», — объявляла «Нью-Йорк таймс».) КГО в своем информационном бюллетене превозносила «первый в истории радиоконтакт полевой экспедиции с обществом». При этом, замечало общество не без сожаления, Рубикон отныне перейден: «Считать ли преимуществом то, что теперь, когда о своем местонахождении можно сообщать ежедневно, экспедиции утратят ореол „путешествий в неведомое“, — вопрос открытый». Аппаратура стоила чрезвычайно дорого, радиопередатчики были громоздки, а в большинстве районов Амазонии не хватало безопасных мест для посадки, так что методы доктора Раиса не нашли широкого применения в течение по крайней мере ближайшего десятилетия — но он указал путь своим последователям.

Между тем для Фосетта в этих новостях имело значение лишь одно: его соперник не нашел Z.

Однажды апрельским утром, выйдя из гостиницы, Фосетт ощутил на лице обжигающее солнце. Настал сухой сезон. 14 апреля, после наступления темноты, он провел Рэли и Джека по городу. Там и сям за дверными проемами скудно освещенных забегаловок маячили головорезы с винчестерами 44-го калибра. Недавно преступники напали на группу добытчиков алмазов, которые остановились в той же гостинице, что и Фосетт со своим отрядом. «[Добытчик] и один из бандитов были убиты, двое других серьезно ранены, — писал Джек матери. — Несколько дней спустя полиция приступила к расследованию — за чашкой кофе убийц спросили, зачем они все это сделали, и дальше дело не пошло…»

Путешественники зашли к Джону Аренсу, немецкому дипломатическому представителю в этом районе: они успели с ним подружиться. Аренс предложил гостям чай с печеньем. Фосетт спросил у дипломата, согласится ли он передавать Нине и остальному миру письма и другие известия от экспедиции, которые будут поступать из джунглей. Аренс заметил, что почтет это за удовольствие, и позже в письме к Нине сообщил, что рассказы ее мужа о Z были настолько увлекательны и необычны, что он никогда не чувствовал себя счастливее.

На следующее утро, под бдительным оком Фосетта, Джек и Рэли надели свое экспедиционное облачение, включавшие легкие, прочные на разрыв штаны и ковбойские шляпы. Они зарядили свои винтовки 30-го калибра и вооружились восемнадцатидюймовыми мачете, которые сделал по заказу Фосетта лучший сталевар Англии. Сообщение, выпущенное САГО, пестрело заголовками: «Уникальный наряд для путешественника… Плод многолетнего опыта поможет изучать джунгли. Вес экипировки облегчен до последней унции».

Фосетт нанял двух местных носильщиков-проводников: они должны были сопровождать экспедицию до тех пор, пока не начнутся более опасные земли — примерно в ста милях к северу. 20 апреля целая толпа собралась посмотреть, как отряд двинется в путь. Под щелканье кнутов караван тронулся с места. Джек и Рэли лопались от гордости. Аренс около получаса ехал вместе с путешественниками на собственной лошади. Потом, как он написал Нине, он попрощался с ними и стал смотреть, как они идут на север — «в мир, пока совершенно не приобщенный к цивилизации и неведомый людям».

Экспедиция пересекла cerrado, или «сухой лес», который был наименее трудной частью пути: здесь росли главным образом кривые низкорослые деревца да трава, как в саванне; в этих местах когда-то основали поселения некоторые ранчеры и старатели. Однако, как Фосетт писал жене, Джек и Рэли, продвигавшиеся вперед медленно, так как не привыкли к каменистой почве и жаре, получили «отличное представление о радостях путешествий» в здешних краях. Было настолько жарко, что, как писал Фосетт в особенно ярком сообщении, в реке Куябе «рыба в буквальном смысле сваривалась заживо».

К сумеркам они прошли семь миль, и Фосетт дал сигнал разбивать лагерь. Джек и Рэли узнали, что при этом нужно действовать быстро, наперегонки с темнотой, которая вот-вот должна была их окутать, и с москитами, которые вот-вот начнут их поедать: надо успеть растянуть гамаки, промыть порезы, чтобы избежать инфекции, собрать дрова для костра и привязать вьючных животных. На ужин были сардины, рис и печенье — настоящий пир по сравнению с тем временем, когда им придется кормиться дарами земли.