Читаем Затерянный мир Дарвина. Тайная история жизни на Земле полностью

Watts, W. W. The Geology of the Ancient Rocks of Charnwood Forest. Leicester: Backus, 1947.

Weinberg, S. H. A Fish Caught in Time. The Search for the Coelacanth. London: Fourth Estate, 1999.

Xiao, S., Yu Zhang, and H. Knoll Three-dimensional preservation of algae and animal embryos in a Neoproterozoic phosphorite // Nature 391 (1998): 553–558.

Xiao, S., Yu Zhang, and H. Knoll Fossil preservation in the Neoproterozoic Doushantuo phosphorite lagerstätte, South China // Lethaia 32 (1999): 219–240.


Розанов А. Ю., Воронин Ю. И., Воронова Л. Г., Григорьева Н. В., Дроздова Н. А. Граница докембрия и кембрия в геосинклинальных областях (опорный разрез Саланы-Гол, МНР). М.: Наука, 1982. – Труды Совместной Советско-Монгольской палеонтологической экспедиции. Вып. 18.

Розанов А. Ю., Миссаржевский В. В., Волкова Н. В. Томмотский ярус и проблема нижней границы кембрия. М.: Наука, 1969. – Труды ГИН АН СССР. Т. 206.

Фотографии

Кабинет Чарльза Дарвина: здесь он работал над книгой “Происхождение видов”.


Зеленые нити цианобактерий (могут встречаться в цианобактериальных матах, как на острове Барбуда), диатомовые водоросли (похожи на продолговатые коробочки), псевдоподии фораминифер. Размер поля зрения – около половины миллиметра.


Коллекция Жоржа Кювье в парижском Музее естественной истории.


Обнажение Улахан-Сулугур у реки Алдан (Якутия). Окаменелости томмотского яруса появляются на уровне красной породы.


Эти склоны содержат некоторые из фосфатизированных кембрийских организмов и их фрагментов. Город Майдипин, провинция Хунань, Китай.


Монгольское селение в предгорьях Гобийского Алтая. Окрестные холмы скрывают остатки древнейших животных.


Флаг “Проекта 303” Международной программы геологической корреляции. Слева на снимке монгольский геолог Доржийн Доржнамжаа, справа – Рэйчел Вуд. Гобийский Алтай.


"Цирк червей". Порода с гельминтоидами и другими следами, отмечающими начало кембрийского взрыва. Форчун, остров Ньюфаундленд, Канада.


Отпечаток фрактофузуса (Fractofusus). Мистейкен-Пойнт, остров Ньюфаундленд, Канада. Длина окаменелости – около 20 см.


Отпечаток чарнии (Charnia). Чарнвуд-Форест, Англия. Длина окаменелости – около 20 см.


Отпечаток дикинсонии (Dickinsonia) из Эдиакарских гор (хребет Флиндерс, Австралия). Длина окаменелости – около 5 см.


В поисках дикинсоний и других окаменелостей эдиакарского периода. Хребет Флиндерс, Австралия.


Проба породы, взятая в 1856 г. со дна Атлантического океана (справа), сопоставлена с экземпляром эозоона из Квебека (Канада). Ширина поля зрения – около 4 см.


Фосфатизированное скопление клеток (около 0,2 мм), прорывающих оболочку цисты. Озеро Лох-Торридон, Шотландия. Возраст породы – 1 млрд лет.


Фосфатизированные скопления клеток. Озеро Лох-Торридон. Размер клетки – около 0,15 мм.


Напоминающие колбы фосфатизированные клетки (около 0,6 мм) простейших. Озеро Лох-Торридон.


Перейти на страницу:

Все книги серии Книжные проекты Дмитрия Зимина

Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?
Достаточно ли мы умны, чтобы судить об уме животных?

В течение большей части прошедшего столетия наука была чрезмерно осторожна и скептична в отношении интеллекта животных. Исследователи поведения животных либо не задумывались об их интеллекте, либо отвергали само это понятие. Большинство обходило эту тему стороной. Но времена меняются. Не проходит и недели, как появляются новые сообщения о сложности познавательных процессов у животных, часто сопровождающиеся видеоматериалами в Интернете в качестве подтверждения.Какие способы коммуникации практикуют животные и есть ли у них подобие речи? Могут ли животные узнавать себя в зеркале? Свойственны ли животным дружба и душевная привязанность? Ведут ли они войны и мирные переговоры? В книге читатели узнают ответы на эти вопросы, а также, например, что крысы могут сожалеть о принятых ими решениях, воро́ны изготавливают инструменты, осьминоги узнают человеческие лица, а специальные нейроны позволяют обезьянам учиться на ошибках друг друга. Ученые открыто говорят о культуре животных, их способности к сопереживанию и дружбе. Запретных тем больше не существует, в том числе и в области разума, который раньше считался исключительной принадлежностью человека.Автор рассказывает об истории этологии, о жестоких спорах с бихевиористами, а главное — об огромной экспериментальной работе и наблюдениях за естественным поведением животных. Анализируя пути становления мыслительных процессов в ходе эволюционной истории различных видов, Франс де Вааль убедительно показывает, что человек в этом ряду — лишь одно из многих мыслящих существ.* * *Эта книга издана в рамках программы «Книжные проекты Дмитрия Зимина» и продолжает серию «Библиотека фонда «Династия». Дмитрий Борисович Зимин — основатель компании «Вымпелком» (Beeline), фонда некоммерческих программ «Династия» и фонда «Московское время».Программа «Книжные проекты Дмитрия Зимина» объединяет три проекта, хорошо знакомые читательской аудитории: издание научно-популярных переводных книг «Библиотека фонда «Династия», издательское направление фонда «Московское время» и премию в области русскоязычной научно-популярной литературы «Просветитель».

Франс де Вааль

Биология, биофизика, биохимия / Педагогика / Образование и наука
Скептик. Рациональный взгляд на мир
Скептик. Рациональный взгляд на мир

Идея писать о науке для широкой публики возникла у Шермера после прочтения статей эволюционного биолога и палеонтолога Стивена Гулда, который считал, что «захватывающая действительность природы не должна исключаться из сферы литературных усилий».В книге 75 увлекательных и остроумных статей, из которых читатель узнает о проницательности Дарвина, о том, чем голые факты отличаются от научных, о том, почему высадка американцев на Луну все-таки состоялась, отчего умные люди верят в глупости и даже образование их не спасает, и почему вода из-под крана ничуть не хуже той, что в бутылках.Наука, скептицизм, инопланетяне и НЛО, альтернативная медицина, человеческая природа и эволюция – это далеко не весь перечень тем, о которых написал главный американский скептик. Майкл Шермер призывает читателя сохранять рациональный взгляд на мир, учит анализировать факты и скептически относиться ко всему, что кажется очевидным.

Майкл Брант Шермер

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов
Записки примата: Необычайная жизнь ученого среди павианов

Эта книга — воспоминания о более чем двадцати годах знакомства известного приматолога Роберта Сапольски с Восточной Африкой. Будучи совсем еще молодым ученым, автор впервые приехал в заповедник в Кении с намерением проверить на диких павианах свои догадки о природе стресса у людей, что не удивительно, учитывая, насколько похожи приматы на людей в своих биологических и психологических реакциях. Собственно, и себя самого Сапольски не отделяет от своих подопечных — подопытных животных, что очевидно уже из названия книги. И это придает повествованию особое обаяние и мощь. Вместе с автором, давшим своим любимцам библейские имена, мы узнаем об их жизни, страданиях, любви, соперничестве, борьбе за власть, болезнях и смерти. Не менее яркие персонажи книги — местные жители: фермеры, егеря, мелкие начальники и простые работяги. За два десятилетия в Африке Сапольски переживает и собственные опасные приключения, и трагедии друзей, и смены политических режимов — и пишет об этом так, что чувствуешь себя почти участником событий.

Роберт Сапольски

Биографии и Мемуары / Научная литература / Прочая научная литература / Образование и наука

Похожие книги

Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем
Память. Пронзительные откровения о том, как мы запоминаем и почему забываем

Эта книга предлагает по-новому взглянуть на одного из самых верных друзей и одновременно самого давнего из заклятых врагов человека: память. Вы узнаете не только о том, как работает память, но и о том, почему она несовершенна и почему на нее нельзя полностью полагаться.Элизабет Лофтус, профессор психологии, одна из самых влиятельных современных исследователей, внесшая огромный вклад в понимание реконструктивной природы человеческой памяти, делится своими наблюдениями над тем, как работает память, собранными за 40 лет ее теоретической, экспериментальной и практической деятельности.«Изменчивость человеческой памяти – это одновременно озадачивающее и досадное явление. Оно подразумевает, что наше прошлое, возможно, было вовсе не таким, каким мы его помним. Оно подрывает саму основу правды и уверенности в том, что нам известно. Нам удобнее думать, что где-то в нашем мозге лежат по-настоящему верные воспоминания, как бы глубоко они ни были спрятаны, и что они полностью соответствуют происходившим с нами событиям. К сожалению, правда состоит в том, что мы устроены иначе…»Элизабет Лофтус

Элизабет Лофтус

Научная литература / Психология / Образование и наука