Затерянный мир, или малоизвестные страницы белорусской истории

Великодержавную российскую внешнюю политику довольно точно можно охарактеризовать следующим анекдотом: идут по улице два мужика. Один говорит другому: "Видишь, на встречу идет какой-то "нерусский"? Давай ему морду набьем?" Второй: "Уж больно он здоровый. А вдруг он нам?" Первый: "А нам то за что?". Когда европейские страны, чтобы защититься от российского империализма в очередной раз начинают совместный поход на Россию, в Москве это встречают с недоумением: «А нам то за что?»

А.В.Суворова российские историки называют «защитником земли Русской». Защиту Суворовым от какого агрессора сможет вспомнить читатель? На память приходят только битвы с турками на их же территории и переход через Альпы. Кто его туда звал? За всю свою насыщенную военную карьеру (более 60 битв) Суворов ни разу не участвовал в оборонительной войне. Все его походы — агрессивные захватнические войны в Европе, или подавления народных восстаний в самой России.

В середине XVIII века российская императрица Елизавета требовала от короля Речи Посполитой вернуть с белорусских земель миллион беглых крестьян. Много это или мало? Если учесть, что население Белоруссии тогда составляло три миллиона человек, то становится ясно, что беженцы из России изменили демографическую ситуацию. Возникала парадоксальная ситуация: чем хуже жил народ самой России, тем больше беженцев оседало в соседних странах. Следом шли русские войска под предлогом защиты или возврата этих беженцев. Эмигрантов, естественно, не призывали в армию. В то же время, на захваченных русскими территориях из этой «пятой колонны» потом создавалась местная пророссийская администрация. По такому сценарию прошел первый раздел Речи Посполитой в 1772 году.

Когда после первого раздела Речи Посполитой прошло два десятка лет, территории были переделены во второй раз. Начавшееся восстание под руководством Тадеуша Костюшко подавлялось с особой жестокостью. В 1794 года армия Суворова свирепствовала в Беларуси и Польше. Суворовские выродки расстреливали мирных жителей Кобрина и Малориты. На подступах к Варшаве они уничтожали все живое на своем пути. В варшавском пригороде — Пражском предместье было расстреляно все население. В самой Варшаве русские солдаты на копьях и штыках по улицам носили младенцев. Возможно, поляки это будут помнить всегда.

После подавления восстания Костюшко, чтобы ликвидировать на белорусских землях экономическую и идеологическую основу возрождения независимого государства в будущем, царские чиновники всерьез занялись русификацией. В 1795 году были приняты положения, увеличивающие налоги с белорусов по сравнению с россиянами в пять раз. Белорусские земли стали неуклонно превращаться в отсталую окраину царской России. Одновременно, большое внимание уделялось идеологии. О религии тоже не было забыто. В 1795 году была создана Минская епархия РПЦ. Предшествующий период униатства начал именоваться "годами духовного плена". То, что перекрещенные униатские костелы, совершенно не похожи по архитектуре на православные церкви, не принято замечать и сейчас.

Спустя десятилетие, вблизи границ России, появилась армия Наполеона. Стычка двух империй под Аустерлицем была закончена мирным договором. Императоры называли друг друга братьями. В перерывах между переговорами, Наполеон приходил в гости к императору Александру один, без охраны.

В Наполеоне поляки увидели личность, способную вернуть им свободу и отомстить за кровавый суворовский потоп. Польские эмигранты записывались добровольцами в отряды Наполеона, воевавшие в Испании и Африке. Тем временем, через его возлюбленную, пани Валевскую, шляхтичи убеждали Наполеона в необходимости похода на Россию. К 1812 году в армии Бонапарта целые рода войск (например, легкая кавалерия — уланы) состояли из поляков. Для сравнения, российские армии у западных границ империи, к началу кампании 1812 года насчитывали 150 тысяч человек. В армии Наполеона насчитывалось до 125 тысяч польских и 25 тысяч белорусских добровольцев. Естественно, в таком составе, «Великая армия» могла пойти войной только на Россию. Русские историки пишут, что Наполеон напал на Россию просто так. Ни с того, ни с сего. Потому, что он плохой. Поэтому не вызывает у россиян никаких вопросов обилие польских флагов на картинах, посвящённых войне 1812 года. Не спрашивают россияне: почему на схемах сражений у «французов» такие странные фамилии: Понятовский, Потоцкий, Вишневецкий и другие?