Затерянный мир. Отравленный пояс. Когда мир вскрикнул

Он одарил нас отеческой улыбкой, но, честно говоря, европейский научный мир был бы немало изумлен, увидев своего избранника, надежду и будущее в таком неприглядном виде: нечесаные, спутавшиеся волосы, голая грудь и изорванная в лохмотья одежда. Между коленями Челленджер сжимал банку с мясными консервами, а в руке держал большой кусок холодной австралийской баранины. Индеец взглянул на него, после чего, тихонько взвизгнув, вновь припал к земле и обхватил ногу лорда Джона.

— Не бойся, малыш, — сказал лорд Джон, погладив склонившуюся перед ним маленькую голову. — Его пугает ваш внешний вид, Челленджер, и, — ей-богу! — меня это не удивляет. Ладно, успокойся, приятель, он — просто человек, как и все мы.

— Однако, сэр! — воскликнул профессор.

— Вам, Челленджер, повезло, что у вас действительно несколько необычная внешность. Если бы вы не были так похожи на местного короля…

— Клянусь, лорд Джон, вы слишком многое себе позволяете.

— Но это же факт.

— Сэр, я прошу вас сменить тему разговора. Ваши замечания непонятны и крайне неуместны. Перед нами стоит вопрос: что делать с этими индейцами? Очевидным решением было бы проводить их домой, если, конечно, они знают, где он находится.

— С этим как раз нет никаких сложностей, — сказал я. — Они живут в пещерах на другой стороне центрального озера.

— Ну вот, наш юный друг знает, где они живут. Я догадываюсь, что путь туда довольно неблизкий.

— Добрых двадцать миль, сэр, — ответил я.

Саммерли застонал.

— Я, например, точно не смогу туда добраться. К тому же я определенно слышу, как это зверье по-прежнему рыщет по нашему следу. — Едва он произнес эти слова, как из темноты леса раздался далекий стрекочущий крик человека-обезьяны. Индейцы снова тихонько завыли от страха.

— Мы должны уходить, причем уходить быстро! — решительно сказал лорд Джон. — Вы, молодой человек, будете помогать Саммерли. Эти индейцы понесут наши припасы. А теперь — вперед, пока обезьяны не нашли нас.

Менее чем через полчаса мы достигли нашего убежища в зарослях кустарника и укрылись в нем. Целый день нам были слышны возбужденные крики людей-обезьян, доносившиеся со стороны нашего лагеря, но ни один из них возле нас так не появился; поэтому все беглецы — белые и краснокожие — погрузились в долгий и глубокий сон.

Вечером я дремал, когда кто-то дернул меня за рукав, и я увидел рядом с собой Челленджера.

— Вы ведь ведете записи всех этих событий и предполагаете когда-нибудь опубликовать их, мистер Мэлоун, — торжественным тоном сказал он.

— Я здесь только как представитель прессы, — ответил я.

— Вот именно. Возможно, вы слышали некоторые довольно глупые высказывания лорда Джона Рокстона, предполагающего, что могло быть определенное… определенное сходство…

— Да, я слышал это.

— Должен сказать, что любое обнародование этой мысли, любая несерьезность вашего повествования относительно происшедшего были бы чрезвычайно оскорбительны для меня.

— Я буду строго придерживаться фактов.

— Наблюдения лорда Джона зачастую бывают весьма странными, и он способен найти абсолютно абсурдные причины того уважения, которое самые неразвитые расы демонстрируют перед достоинством и силой воли. Вы улавливаете, что я имею в виду?

— Разумеется.

— Я оставляю это на ваше усмотрение. — Затем, после долгой паузы, профессор добавил: — Король людей-обезьян действительно внушал уважение — он был очень красивой и умной личностью. Разве вы этого не заметили?

— Весьма выдающееся создание, — сказал я.

Эти слова успокоили профессора, и он стал устраиваться, чтобы продолжить сон.

Глава XIV Это была полная победа

Мы думали, что наши преследователи, люди-обезьяны, ничего не знают о нашем убежище, но вскоре мы обнаружили, что ошибались. В лесу стояла полная тишина, ни один лист не шевелился на деревьях, вокруг все было мирно и спокойно, но по своему опыту нам следовало бы знать, как искусно и терпеливо могут выслеживать своих жертв эти существа, выжидая, когда представится подходящий момент. Что бы мне ни уготовила судьба в дальнейшей моей жизни, я уверен, что еще никогда не был так близок к смерти, как в то утро. Но теперь все по порядку.