Затерянный мир (сборник)

— Не исключено, что переход к смерти действительно приятен. Хотя изношенные части организма не могут передать свои ощущения, но нам известно, сколь приятен для мозга сон или транс. Да, природа способна сделать прекрасную дверь и завесить ее прелестными сверкающими занавесями, за которыми для наших беспокойных душ начнется иная жизнь. Мне приходилось проводить множество экспериментов и исследований и всегда в основе любого события или явления я обнаруживал мудрость и любовь. Уверен, что именно в момент неведомого и пугающего перехода из одной жизни в другую запуганный смертный нуждается в теплоте и участии. Нет, Саммерли, я не приемлю вашего материализма. Вы говорите, что я — набор веществ? Нет, я слишком велик для того, чтобы видеть в себе лишь физические составляющие — несколько пачек солей и ведро воды. Здесь! Да, здесь, — профессор Челленджер с грохотом опустил на стол большой волосатый кулак, — есть нечто, что использует материю, но само таковой не является. Это нечто может попрать смерть, смерть же над ним не властна.

— Раз уж мы заговорили о смерти, — послышался голос лорда Джона, — то разрешите мне вмешаться. Я в некотором роде христианин, но мне кажется очень разумной и вполне естественной традиция наших предков класть рядом с умершим его топор, лук со стрелами и другую полезную мелочь. Древние люди думали, что, несомненно, в будущей жизни умершему это может пригодиться. Не знаю как вы, — лорд Джон стыдливо оглядел присутствующих, — но я бы чувствовал себя намного уютней, если бы рядом со мной положили мой экспресс, ягдташ и утиный манок. И еще рог, тот, покороче, с резинками у мундштука. Ну, в общем, вы знаете, о каком я говорю. Да, и не забудьте про патроны, нескольких обойм на первый случай вполне хватило бы. О, из-вините, какие-то у меня странные фантазии. Да, ну ладно. А вы что скажете, герр профессор?

— Если вас интересует мое мнение, то скажу вам следующее. Ваше сознание возвращается или пребывает в глубинах каменного века, а может быть и в еще более раннем периоде развития человечества. Я — продукт двадцатого века и предпочел бы умереть, как человек разумный, цивилизованный. Не думаю, что я боюсь смерти больше, чем вы, ведь я уже стар. Да, я достаточно пожил и будь что будет. Только я не могу просто сидеть и ждать конца, я — не агнец и не желаю покорно тащиться на бойню к мяснику. Челленджер, мы что, ничего не можем сделать?

— Чтобы спастись? Ничего, — ответил ученый. — Мы можем лишь ненадолго продлить свое пребывание здесь и увидеть, как перед нашими глазами будет разворачиваться величественная трагедия человечества, в которой и нам суждено стать участниками. Да, мы сможем пережить всех и для этого я кое-что предпринял.

— Кислород?

— Совершенно верно, кислород.

— Но как можно с помощью кислорода противостоять воздействию яда? Эфир и кислород — качественно разные вещи. Нейтрализовать яд кислородом абсолютно бесполезно. С таким же успехом мы можем пытаться загородиться от яда кирпичом. Кислород и эфир не взаимодействуют друг с другом. Нет, Челленджер, здесь ваша позиция крайне уязвима.

— Мой дорогой друг Саммерли, на содержащийся в эфире яд можно воздействовать материальными веществами. Посмотрите, как развивается ситуация, как распространяется волна. Разумеется за недостатком фактов доказать ничего невозможно, но я не сомневаюсь в том, что кислород приостанавливает волну. Он увеличивает сопротивляемость организма, поэтому я даже убежден, что столь важный для жизнедеятельности газ отодвинет воздействие отравляющего вещества, весьма удачно определенного вами как дурманин.

— Что касается меня, то я не собираюсь продлевать себе жизнь с помощью кислородной соски. Я — не младенец, а мужчина.

— Вам не придется сидеть с клапаном во рту, дорогой лорд Джон, — сказал профессор Челленджер. — Все необходимые приготовления сделаны и этим мы обязаны моей жене. Мы позаботилась о том, чтобы сделать свою спальню насколько возможно герметичной. Все щели тщательно заделаны, а вся комната оклеена вощеной бумагой.

— Боже милостивый, он собирается сдерживать яд вощеной бумагой, — воскликнул Саммерли.

— Мой друг, мне кажется, вы не совсем меня поняли. Мы собираемся не сдерживать яд, а удерживать кислород. Если мы на немного повысим содержание кислорода в комнате, то нам удастся продержаться в течении довольно долгого времени. Два баллона с кислородом у меня есть, три привезли вы. Немного, но уже кое-что.

— И насколько их хватит?

— Представления не имею. Включать кислород мы будем только тогда, когда симптомы станут невыносимыми. Если пользоваться кислородом разумно и заполнять комнату только при крайней необходимости, то всех баллонов должно хватить на несколько часов, а то и дней. Во всяком случае, успеем наглядеться на проклятый, исчезающий мир. Да, пожалуй мы, пятеро, уйдем из него последними, завершив торжественный марш человечества в неизвестность. А теперь, джентльмены, помогите мне перетащить баллоны. Предлагаю покинуть зал, я чувствую, что атмосфера здесь с каждой минутой становится все более опасной.