Затерянный мир (сборник)

Потом он перешел к индейцам; к удивительной колонии обезьянолюдей, которых, наверное, можно отнести к находящимся на развитой стадии яванским питекантропам и которые таким образом могут являться гипотетическим „недостающим звеном“ в происхождении и становлении homo sapiens. Затем, повеселив аудиторию забавным, но, к сожалению, не безопасным эпизодом с самодельным воздушным шаром, сконструированным профессором Челленджером, докладчик завершил речь рассказом о том, как путешественникам удалось спуститься с плато на землю.

Видимо на этом заседание должно было закончится. Шведский профессор Сербиус выступил с предложением вынести резолюцию одобрения проделанной экспедицией работой и, приняв сообщаемые ею сведения за факт, от лица ведущих европейских ученых выразить ей благодарность. Оставалось это проголосовать. Но дальше все пошло по совершенно неожиданному руслу.

Еще с начала заседания оппозиционно настроенная часть аудитории то и дело давала о себе знать. Едва профессор Саммерли закончил выступление, как занимавший кресло в партере доктор Джеймс Иллингворт из Эдинбурга вскочил с места и обращаясь к герцогу Дархемскому, предложил внести в резолюцию поправку.

Герцог : Не возражаю, сэр, если в ней есть нужда.

Д-р Иллингворт : Есть, ваша светлость.

Пр. Саммерли (вскакивая): Я обязан объяснить вашей светлости, что этот человек после нашей с ним полемики на страницах ихтиологического ежемесячника по проблемам изучения глубоководных видов, сделался моим личным врагом.

Герцог : Ваши личные отношения к делу не относятся. Продолжайте, профессор Иллингворт.

Друзья и сторонники путешественников подняли такой крик, что Иллингворта иногда не было слышно. Кто-то даже намеревался стащить его со сцены. Однако, имея мощный голос и крепкие битцепсы, эдинбуржец выстоял и довел свою речь до конца. Едва Иллингворт поднялся с места, стало понятно, что в зале у него немало сторонников, хотя конечно же они составляли меньшинство. Подавляющее же большинство публики заняло выжидательную позицию и до поры сохраняло нейтралитет.

Прежде всего, обращаясь к председательствующему д. Иллингворт попытался его заверить в своем глубочайшем уважении к научной деятельности профессоров Челленджера Саммерли. Но потом с печалью заметил, что его поправку к резолюции объясняют почему-то личными мотивами, в то время как им, Иллингвортом, руководит лишь стремление к правде. По существу он, Иллингворт, придерживается сейчас тех взглядов, которых не прошлом заседании придерживался профессор Саммерли. Профессор Челленджер выдвинул тогда ряд положений, которые его коллега профессор Саммерли взял под сомнение. Теперь этот коллега выступает с аналогичными утверждениями, и почему-то надеется, что их не будут оспаривать.

— Логично ли это?

Крики с мест:

— Да.

— Нет.

В ложе прессы было слышно как Челленджер обратился к председательствующему, прося у него разрешения выставить Иллингворта из зала.

Иллингворт продолжал:

— Год назад один человек утверждал нечто несусветное. Теперь то же самое, и в еще ярче выраженной форме утверждают четверо. Спрашивается, можно ли считать эти заверения окончательным доказательством в проблеме, где берутся под сомнения фундаментальные положения науки. Разве редко приходится сталкиваться с тем как путешественники, возвращаясь из далеких неведомых краев, готовы с три короба наврать, лишь бы прославиться. Хотелось бы, однако, надеяться что государственный Институт Зоологии достаточно солидная организация, чтобы не дать провести себя за нос.

Я не утверждаю, что члены экспедиции лжецы. Они заслуживают всяческого уважения, и этого никто не отрицает.

Но человеческая натура — вещь весьма сложная и противоречивая. Даже известный ученый может покривить душой из-за соблазна прославиться. Как мотыльки, мы все несемся, чтобы разбиться о горячий светильник собственного тщеславия. Те, кто покрупнее, разрабатывают стратегию и тактику добычи руды, несущей ложь, сами загружают ее загружают ее в пустые вагоны общественного легковерия, а проворные стрелочники — журналисты отправляют составы груженные вздорным вымыслом по нужным колеям. У каждого члена комиссии могли оказаться свои причины, по которым он решил пристрастно истолковать результаты своих наблюдений во время экспедиции.

Реплики с мест:

— Стыдитесь!

— Какая низость!

— Он не намерен никого оскорблять!

— А разве это не оскорбление?