Затерянный остров

На острове насчитывалось не больше десятка хижин, но размерами выделялась одна — настоящее бунгало с проржавевшей металлической крышей, только очень запущенное. Да и сам остров казался каким-то потрепанным, в отличие от своих идиллических собратьев. Даже пальмы выглядели общипанными, хотя плодоносили, видимо, исправно, судя по внушительному грузу копры, дожидающемуся на берегу. Лагуна из лазурной превратилась в неприветливо-свинцовую, а кораллы торчали бесцветными грубыми обломками. Назывался этот нелюдимый остров Тапука. На песке чуть поодаль от тюков с копрой валялись три выставленные на продажу акульи туши с вычищенными и поставленными на распорки челюстями — словно зашлись сардоническим смехом, глядя на окружающую действительность. Как ни малолюден был остров, на берегу копошилось множество детей, которые плескались, ныряли и визжали во все горло. Обещанного капитана Джари среди островитян пока не наблюдалось, копрой занимался массивный туземец в хлопковых шортах и шоферской фуражке. Но когда Уильям и остальные сошли на берег, от бунгало с проржавевшей крышей отделилась и засеменила к ним какая-то фигура. Капитан Джари, больше некому. Весь его наряд составляли залатанные рабочие штаны, и впечатление он производил довольно отталкивающее — тощий как жердь, длинные седые лохмы и такая же борода, свалявшиеся седые волосы на груди. Капитан Преттель кинулся вперед обменяться рукопожатием, и старик тут же удалился с ним в бунгало, не удостоив троих незнакомцев даже взглядом. Как подтвердилось впоследствии, он их попросту не заметил. Компаньоны побродили по берегу, наблюдая за разгрузкой-погрузкой копры и за прыгающими в воде ребятишками, пока где-то через час не объявился принявший свою дозу спиртного Преттель и не попросил навестить старика в бунгало.

Вблизи капитан Джари выглядел еще патриархальнее, чем издалека, напоминая выцветший акварельный портрет пророка, неким чудом отрастивший настоящие волосы. Тусклые водянисто-голубые глаза усиливали впечатление иллюзорности. Уильям еще никогда не видел человека настолько дряхлого и жилища настолько заброшенного. Куда ни глянь — запустение, пыль, мусор… В одном углу расколотая мандолина, в другом — костяшки домино, тут плотницкие инструменты, здесь модель корабля с поломанными мачтами, три подшивки «Английского иллюстрированного журнала», «Последние дни Помпеи» Литтона, Библия, несколько неизвестных книг без обложки, две немецкие трубки с длинным чубуком, половина флейты, засаленные игральные карты, пара часовых пружин и плешивое, изъеденное молью чучело обезьяны. Посреди этой свалки на краю земли восседал капитан Джари в ожидании гостей-соотечественников. Он успел накинуть вытертый голубой китель, но застегнуть его на заросшей груди не удосужился.

— Да, — прошамкал он. — Родом я из Гримсби. Уехал в семьдесят восьмом, а с тех пор много воды утекло, джентльмены, ох, много. Я из Гримсби, и папаша мой был из Гримсби. Сорок лет в морях. Весь мир обошел под парусом. Никто из вас под парусом не ходил? — Он посмотрел на них своими линялыми глазами, подслеповатостью напоминающими окна в выселенном доме. Ответа он не ждал. — А потом пятнадцать лет на пароходе. Списался на берег, и вот уже двадцать лет, а может, больше, сижу тут. Думал, помирать пора, ан нет, еще одну семью тут завел, уже внуки пошли. — Он надтреснуто хихикнул. — Третья семья на моем веку, джентльмены. Еще одна у меня в Веллингтоне. Но я не новозеландец, вот уж нет. Я из Гримсби, хоть и уехал аж в семьдесят восьмом. Бывали там?

Молчание затянулось. Пришлось двоим из гостей признать, что краем уха слышали про Гримсби. Капитан не отреагировал.

— Если прежде не довелось, — с едва заметным удовлетворением продолжил он, — то теперь и подавно не доведется. Гримсби больше нет. Гулля больше нет. Скарборо исчез. Говорят, и Ярмут пропал, хотя на этот счет не могу ничего сказать. Нельзя верить всему подряд. Но остальные канули, как не было.

— То есть как? — вытаращил глаза Рамсботтом.

— Сметены, взорваны, сожжены дотла, растащены по кирпичику, — ответил капитан Джари. — Все побережье кануло, камня на камне не осталось, так мне рассказывают. Сровняли с землей на последней большой войне. Нагрянули то ли русские, то ли немцы и все стерли в порошок, половину северо-восточного берега, а отстроить заново недосуг. Какой толк мне возвращаться, если бы даже я и захотел? Я родом из Гримсби, а Гримсби нет больше, приткнуться негде. Так ведь, джентльмены? Резонно. А еще говорят, половину Лондона смело, но до Лондона мне дела мало, я туда и носа не казал. Не совался со второго года.

Уильям и коммандер промолчали, не видя смысла разубеждать старика, витающего в собственных фантазиях, но Рамсботтом не сдержался.

— Да нет же, кто вам наплел такую чушь? Сплошные враки! И Гримсби, и Гулль, и Скарборо — все на месте, целехоньки.

Капитан Джари снисходительно покачал головой, словно несмышленышу растолковывая.