Затерянный остров (ЛП)

Через несколько минут на него нахлынуло невероятно странное ощущение — сказочное чувство покоя и благополучия. Незримое сияние, которое стало исходить от него и окружило подобно облаку, постепенно становилось все плотнее, пока Гидеон не почувствовал словно его запеленали и закутали в кокон, и он как будто снова превратился в младенца и оказался на руках своей матери. Он никогда раньше не чувствовал такого спокойствия, такого умиротворения. Случилось еще кое-что странное. Хотя он обычно и не зацикливался на своих проблемах — ужасное детство, убийство отца, одиночество, смертельная болезнь — тем не менее, он все время нес их невидимое бремя. Но теперь, когда наркотик подействовал, это бремя покинуло его. Гидеон позабыл — или, вернее, перестал беспокоиться — о тех вещах, которые омрачали его жизнь. Без этого бремени, он почувствовал себя свободным и пребывал в таком мире и покое с самим собой, в котором он никогда раньше не был. Это позволило отбросить все — его детство, его давно ушедших отца и мать, его хижину в горах Нью-Мексико — все это исчезло, растворилось в сияющем море небытия, и время для него, казалось, тоже полностью остановилось…

45

Пение то становилось громче, то затихало, напоминая каденцию волн моря. Гидеон лежал на песке. Он чувствовал себя полным сил и жизненной энергии. На стенах пещеры плясали блики огня, превращая их в блестящую чешую какой-то мифической рыбы. Песок казался роскошно мягким, когда он проводил по нему рукой, лениво сжимал и ощущал легкую щекотку, когда тот ссыпался между пальцами. Богатый запах камня и песка, дополненный ароматом древесного дыма, дарил ему ощущение уюта. Потрескивание дров в костре наполняло его успокаивающим чувством тепла и уверенности. А самым приятным было ощущение того, как тепло проникало в каждую клеточку его тела и согревало кости: и это было настоящее тепло — тепло самой жизни.

Пока он лежал в состоянии эйфории, он видел, как вокруг него поднимаются люди и блаженно улыбаются, как и он сам. Но у них, казалось, была какая-то цель. Что ж, пусть так, они ведь его замечательные друзья! Они подошли к нему, и он почувствовал, как его поднимают. Их крепкие руки понесли его куда-то вглубь пещеры.

Тепло постепенно исчезло, да и сам огонь пропал из виду, но Гидеону было все равно: он знал, что ему будет хорошо, что бы с ним ни делали. По мере продвижения он ощутил на своих руках и ногах липкую влагу. Их путь освещался одним единственным факелом.

Гидеона совершенно не настораживало происходящее — он был уверен, что, что бы ни происходило, исход будет просто отличным. Темная тайна пещеры взволновала его, но он понимал, что бояться не нужно, потому что эти добрые люди позаботятся о нем.

Мужчины начали что-то скандировать. Это было низкое, мягкое, заунывное пение, затронувшее своей красотой самые тонкие струны его души.

Туннель в пещере расширился, превратившись в своеобразный большой каменный грот. Гидеон невольно задумался над тем, реальность это или сон. Возможно, происходящее было лишь грезой. Хотя нет… все было уж слишком осязаемым, чтобы являться лишь ночным видением, слишком глубокие впечатления оно производило, чтобы быть только плодом его воображения.

Несмотря на вялость своих конечностей и восхитительное чувство сонливости, Гидеон понимал, что все же ощущает ясность ума и любопытство относительно того, что будет дальше. А тем временем его положили на приподнятую каменную плиту, чем-то напоминавшую кровать. Печальное песнопение стало громче. Был зажжен новый костер, который быстро разогнал липкую влажность и разнес по пещере приятное тепло.

Духовный лидер навис над Гидеоном с глиняным кувшином, в который он опустил руку, а когда извлек, по его пальцам текло какое-то ароматное масло, и он помазал им Гидеона. Вокруг него столпились и остальные туземцы, и Гидеон невольно почувствовал, какой глубокой чести удостаивает его их внимание. Он был благодарен за их доброту и заботу.

Он оглядел поющих мужчин, которые теперь медленно закружились в каком-то ритуальном танце, в свете огня их странные движения создавали причудливые тени на стенах пещеры. Затем из темного коридора ими был вынесен деревянный поддон — такой большой, что его несли целых восемь человек. Он покоился на двух толстых балках, и на нем лежало что-то белое. Череп. Необычный, массивный, слово череп гориллы, только больше — с одним единственным провалом глазницы под толстой гребневидной надбровной дугой.

Гидеон уставился на странный артефакт. Что это? Какая-то скульптура? Нет, это был настоящий череп — очень старый, потрескавшийся и сильно напоминавший человеческий, за исключением того что в нем наличествовала лишь одна глазница. Это было то же существо, что и на пиктограмме — одноглазый гигант. Как интересно… как увлекательно… это создание когда-то действительно существовало… Лотос целиком и полностью завладел его сознанием, и он с радостью ему поддался…

Словно загипнотизированный, Гидеон не мог отвести взгляд от черепа.

Лотос. Пожиратели Лотоса. «Одиссея».