Затерянный в сорок первом

Похоже, здесь без меня обойдутся. Из следующего вагона выгружали коробки. Размер коробок был практически стандартный, но вот материал отличался. В основном они были картонные, но попадались и фанерные и даже обтянутые тканью угловатые мешки. Уже темнело, но, присмотревшись, заметил на коробках рукописные надписи: цифры и немецкие имена с фамилиями. Блин, это же посылки. До Рождества католического, да и лютеранского, почитай, меньше трех недель осталось. Это мы удачно зашли.

– Эй, там внутри коробок таких много?

– Да с треть вагона, – отозвались изнутри.

– А остальное?

– Мешки с письмами еще и вот это, – передо мной бухнулся вспоротый полотняный мешок.

Посмотрим, что у нас тут. Штаны, нет, скорее, кальсоны. Что-то тонковаты они для зимы. Для европейской, может, и сойдет за теплое белье, но для нашей никак, хотя нам сгодится.

Очередной вагон обрадовал огромной кучей железа и ящиков. Железо в основном было представлено траками гусениц и разноразмерными массивными металлическими колесами. Память Зеленски подсказала, что это детали танковой ходовой части. Десяток красноармейцев, наплевав на железяки, тягали из вагона явно тяжелые на взгляд ящики и ставили прямо на снег, не вскрывая.

Следующие два вагона никто не разгружал. Около открытых дверей стояло по несколько бойцов и явно филонило.

– Что здесь? – спросил у Потапова, обескураженно заглядывающего внутрь.

– Бомбы. Здоровущие.

Заглянул. Точно бомбы и точно здоровущие. Точнее, стабилизаторы двух нижних в ряду бомб впечатляли своими размерами. Как бы эти дуры были не по тонне весом, а то и больше. Бомбы были упакованы в странную деревянную конструкцию, почему-то ассоциирующуюся со скелетом, наверное, потому, что деревянные брусья создавали нечто вроде редкого, но крепкого каркаса вокруг туши бомбы. Второй ряд бомб был значительно более мелким – эти были весом вряд ли более четверти тонны, да и брусья каркаса были в разы тоньше. Третий ряд, по сравнению с первым, казался совсем жидким, эти дуры весили не более сотни килограммов.

– Во втором тоже?

– Не, там мелочь.

И правда, мелочь – килограммов по пятьдесят, на взгляд, зато много.

А вот и наш транспорт подкатывает. Сани растянулись длинной полосой, первые уже можно под погрузку ставить, а последних и не видно в подступающей темноте.

– Командир, чего грузить будем, в каком порядке да чего мужикам скажем?

Да, мужикам тут поживы особой нет, обидеться могут, они-то рассчитывали со склада чего ценного поиметь, а тут поезд с бомбами да гробами. Все одно надо идти разговаривать.

– В мешках, что в вагоне рядом с сеном, что?

– Овес.

– Уже неплохо. А посылок много?

– Вот этого добра много, где-то под тысячу штук.

Штука штук это сильно.

Рядом с остановившимися санями заметил старшего лейтенанта.

– Серегин, давай первую десятку под погрузку к последнему вагону перед цистернами, оттуда грузи самые мелкие бомбы.

Мужики от такой новости заволновались.

– Спокойно, товарищи, бомбы в транспортной упаковке, без взрывателей, ими сейчас хоть сваи заколачивай, все по одному месту.

– Командир, – подошел смутно знакомый мужик, вроде как из Гавриленков. – Парни твои говорили, что склад едем вывозить, и вроде как не забесплатно. А тут поезд и бомбы. Как-то нехорошо получается.

– А ты, дядя, думал, на складе пирожные будут да сапоги хромовые? Значит, гляди: из того, что вам в хозяйстве сгодиться может, здесь есть вагон овса, двенадцать лошадей с хорошими телегами да исподнее немецкое, тонкое, но гладкое.

– Товарищ командир, лопаты еще нашли, ломы да кирки – в вагоне с танковым железом, восемь ящиков.

– Ну вот, слышали старшину, еще добра вам отыскал.

– И все? – мужик хитро на меня посмотрел.

– Бомбы хочешь?

– Не, бонбы нам без надобности. Евсей, пойди на лошадок и телеги глянь.

– Гляну, Митяй, – один из мужиков отделился от все разрастающейся толпы наших погонщиков и двинулся к вагонам.

– А еще, Митяй, интересный груз нам достался. Скоро немцы Рождество справляют и шлют родственники своим козлам – доблестным немецким солдатам – на праздник подарки всякие. Вот эти подарки мы у них и прихватили. Не знаю, будете ли вы, мужики, справлять Рождество, но подарки вам положены, поэтому каждый получит по коробке.

– Большие коробки-то? – спросил кто-то из толпы.

– Вот примерно такие, – показал руками размеры.

– А внутри че?

– А вот это че кому достанется.

– Посмотреть надо, а вдруг там херня какая.

– Нет, мужики, копаться никто в коробках не будет. Это, так сказать, приз на удачу.

– А вдруг ерунду какую дашь?

– Выбирать будете сами – какая глянется, такую и возьмете.

– Вот это добре, – народ оживился, вероятно, погонщики верили в свою удачу. – Если сами, то хорошо.

– Мало будет по одной, – снова вмешался Митяй. – Себе сколько возьмешь?

– Себе я вообще ничего не беру, у нас в отряде, как в колхозе.

– Ага, знаем мы, как председатели колхозов живут.