Затерянный в сорок первом

– Ну, так прижать, попугать, чтобы не вылезали, движки опять же с колесами.

– Вон, – влез Потапов, указывая на небольшой дымок, поднимающийся над лесом. – Один горит, может, и на другой перекинется. Хотя вряд ли.

– Ладно, уходим.

В этот раз пошли не на место сбора, а сразу к стоянке. Ходу не меньше двадцати минут. Шли парами уступом, пулеметчики в центре. Подойдя к месту, услышал спаренный удар.

– Саратов.

– Донецк.

Группа готова к выходу, обе лошади навьючены, бойцы подтягиваются из секретов, кроме двух, что на направлении отхода, – им смысла нет, сразу вперед пойдут в качестве головного дозора. Теперь делаем ноги и быстро, сейчас главное железку проскочить.

– Матвеев, старшим в колонне. Денисов, твой правый фланг, я на левый. Пошли.

Сейчас надо выдвинуться метров на двести левее основной группы и оседлать насыпь, так, чтобы блокировать подход противника. Денисов со вторым номером сделает то же, только с другой стороны. Такой порядок пересечения магистралей вбивал всем командирам, а то любят у нас на авось. Даже бога такого специально придумали, хотя по пословице он только половина бога, но ведь верят. Не мое, конечно, дело вторым номером работать, но у Крамского сейчас отдельная задача. Лишнюю минуту уже возится, заряд ставя. Место тут хорошее – почти конец подъема, если состав пойдет тяжелый, есть приличный шанс уронить его, а не только с рельс свести. Вроде закончил, значит, и нам пора. Как раз кто-то с нашей стороны едет – дыма не видно, но рельсы вибрируют. Эх, остаться бы недалече да подстрелить пару фрицев, но нельзя – сам в голове у подчиненных дырки крутил, что приказ нужно выполнять в точности, а не «как лучше». Все побежали, нам теперь полкилометра минимум нагонять, ибо в движении по лесу боковой дозор не далее пятидесяти метров от колонны должен идти.

Не успели занять положенное место, как сзади грохнуло. Сработал-таки самодельный взрыватель. И сказал он, что это хорошо! А вот и подрывник наш навстречу, а довольный какой – еще бы, день только начинается, а уже три взрыва устроил. Маньяк.

– Товарищ командир, получилось.

– Хорошо. За старшего в дозоре.

– Есть.

Отлично идем, ходко, но это пока бодрые, после полудня потащимся, а оторваться надо прилично. Еще за полчаса отмахали километра три, что по лесу неплохой результат, как над головой что-то прострекотало. Низко, но чуть в стороне. Не по нашу ли душу? Интересно, что они увидеть собираются, на лес сверху посмотреть, или думают, что через полчаса после диверсии мы на привал стали, костерчик запалить и попеть песен под гитару? Н-да, вероятнее всего, получили приказ и исполняют. Ну, пусть летают, нам чего, жалко.

Самолет пролетел поблизости еще раза три, вероятно, змейку крутил. Рассмотреть его так и не удалось, но, судя по шуму и скорости, что-то слабое и тихоходное, что, в общем, для таких целей в самый раз. Больше меня беспокоили собаки, гипотетические, и следы жизнедеятельности лошадей, вполне реальные. Клевчук, поставленный следить именно за этим вопросом, периодически отставал, занимаясь приборкой, а затем нагонял группу. Читал где-то, что лошадям вроде как мешки как-то подвязывали, но специалистов в этом вопросе не нашлось, решили пока отложить.

До вечера больше ничего примечательного не произошло. Речку Лонницу и дорогу решили пересечь ночью, больно место предсказуемое. Все подряд у немцев перекрыть не получится, но особо узкие места могут, а здесь было как раз такое. Пока совсем не стемнело, взял Фролова с Потаповым и пошел поглядеть, что да как. Ничего особо опасного не высмотрел. Хорошо или плохо? Придется на месте разбираться.

Что речку, что дорогу проскочили без происшествий, отмотали еще километр и встали сушиться. Теперь наш путь лежит строго на север. Очень не хочется уходить – вдруг портал откроется, но и оставаться смерти подобно. То есть затаиться, конечно, можно, особенно одному, но и к этому душа не лежит. Больше месяца уже прошло, а вроде пока ничего не случилось. Вряд ли гансы смогут оторвать крупные силы для охоты на нас больше, чем на неделю. Пять дней с момента нападения на колонну зондеркоманды уже прошло, так что еще дней девять-десять побегать осталось.