Затерявшиеся в тайге

Делать, однако, было нечего-скоро станет смеркаться, и оставалось только одно: смириться. И обратить надежды к костру - быть может, он разгонит всю эту нечисть... Но Толя вернулся без дров: на голой земле ничего невозможно найти. Пошли и мы с Лешей - в другую сторону, где Толя не был, и тоже вернулись ни с чем. Гнилая осина, кора которой, словно мокрая тряпка, остается в руках, когда пытаешься поднять упавшее дерево,- вот и все, что удалось собрать для костра. Сколько ни прилагали усилий, мокрая осина гореть не хотела, и мы уже всерьез начали опасаться, что останемся на ночь без костра. От этой мысли совсем тоскливо стало... Но выбора теперь уже не было - время мы упустили, приходилось здесь ночевать.

Разошлись вверх по склону сопки в надежде собрать хоть немного сухих веток, но так и не смогли ничего отыскать, кроме осины. Она вытеснила из своих владений все остальные деревья. Или, может быть, это другие деревья избегали близости с ней. Потом мы обратили внимание на несколько тщедушных осинок, стоявших совершенно усохшими, и решили попробовать, не загорятся ли их голые ветви. Наломали и без особой надежды сложили в кучу в том месте, где уже более часа пытались разжечь огонь. Если и сейчас ничего не получится, придется ночевать без костра. Где-то теперь наша счастливая Большая поляна-Огонь занялся слабый, блеклый, такой же чахлый, как и все-то в этом лесу. Это был не жгучий, алый огонь, а бледно-голубые, хилые языки пламени, согреться возле которых можно было, лишь вплотную приблизив руки. Но все же и такой костер давал тепло. Мы подбросили в него ствол свежей осины, кора ее вскоре сгорела, а сам ствол только тлел и шипел, словно бы негодуя за то, что мы не дали ему до конца его дней чахнуть и мокнуть. Нет, видно не согреться нам ночью...

За истекшее время не нашли ничего из еды, кроме грибов и рябины с шиповником. Теперь уже и сам вид свежих грибов, мелко порезанных, вызывал отвращение, с которым было очень трудно бороться. Но мы заставляли себя есть понемногу. Леша говорит, что очень важно, когда в желудок попадает хоть немного горячего. Но право же, было бы гораздо легче совершенно не есть.

Малина, которая всего несколько дней назад нам тоже почти опротивела, теперь кажется желанной добычей, да только и следа ее нет. Из ягод лишь костяника иногда попадается. Где же все эти сказочные богатства тайги - орехи да ягоды?..

Толя поднялся: "Пойду посмотрю, как там речонка..." Я вдогонку присоветовал ему поохотиться на лягушек, если они, конечно, водятся в здешних местах. Услышав эту просьбу, Алексей содрогнулся. Пришлось тут же успокоить его, объяснив, что в сравнении с кузнечиками лягушки - истинный деликатес и что в Лаосе и в Африке мне приходилось отведывать лягушек, сохранив самые отрадные о них воспоминания. Кроме того, я напомнил, что лягушка калорийнее кузнечиков. Но еще лучше чередовать и то и другое блюдо.

Кажется, мои доводы не достигли желанной цели, потому что доктор угрюмо, но твердо выразил свое отношение к моим попыткам склонить его на какой-нибудь компромисс: "Я их готовить не буду". И добавил что-то вроде того, что если я не могу жить без лягушек, то могу отправляться в Лаос и в Африку и что готовить его, конечно, заставить можно, но есть придется только двоим-мне и Толе, а на него рассчитывать нечего.

Я не смог его успокоить даже тогда, когда сообщил, что спор наш напрасен, поскольку ни лягушек, ни кузнечиков никто из нас еще не видал. Лягушек я, вправду сказать, нет-нет искал взглядом в траве, а о кузнечиках серьезно не думал: только представлю, как они хрустят на зубах...

Вернулся Толя быстро, возбужденный, с круглыми глазами. Не думаю, что он был бы взволнован больше, если бы повстречал у реки водяного. Не успев подойти, он объявил: "Рыба есть! Много рыбы!" Я сразу побежал к речушке-посмотреть хоть на рыбу. И действительно, по мутной, зеленоватой поверхности речки то тут, то там расходились круги. Рыба беспечно гуляла, явно не подозревая о нависшей над нею опасности.

Постояв немного на берегу, я живо представил себе уху в котелке, аппетитный запах от рыбы, зажаренной в углях.

Никаких рыболовных снастей у нас, разумеется, не было, зато был А. П. Коваленко, поэтому я и мысли не мог допустить, чтобы он не изобрел все снасти, необходимые для рыбной ловли.

Так и есть. Когда я вернулся к стоянке, Толя сидел возле шипящего костра и сосредоточенно расплетал длинный белый шнурок из кеды. Значит, можно считать, что леска у нас уже есть. Теперь осталась сущая ерунда: изготовить из чего-нибудь пару крючков, и можно отправляться на ловлю Только из чего.. Как бы я, например, поступил? Очень просто, например, отколупнуть булавку от значка, купленного на память в красноярском киоске. Есть и обычная булавка очень хорошая, крепкая.

- Давай-ка ее сюда,- прочитав мои мысли, сказал Коваленко.

Я безропотно отдал булавку, нисколько не сомневаясь в том, что Толя сделает из нее пару великолепных крючков.