Затянутый узел. Этап второй. Принцип домино

Здешние порядки стали понятны, как только на крыльцо вышел хозяин. Высокий статный мужик в длинной рубахе, поверх которой была надета цветастая жилетка, широкие штаны заправлены в сапоги, надраенные до блеска. Взгляд суровый, лицо чисто выбрито, лоб наморщен. Сразу видно, человек гордый, скорее всего, купеческого сословия, только окладистой бороды не хватало.

— Назар Парфеныч Заволока. С кем имею честь?

Еремей представил своих спутников. Купец не стал целовать руку старцу, а пригласил гостей в дом, приказал накрыть стол и угостить путников с дороги. Изба была просторная, с русской печью, столом на всю общину, вдоль стен лавки, в углу пара икон, охотничьи трофеи на стенах.

— Большой вы мастер чучела готовить, Назар Парфеныч, — восхищался Егор, глядя на головы медведей, лосей и тигров.

— Руки дела требуют.

— Поле вспахали за скитом, — продолжил священник. — Свой хлебушек печете? Похвально.

— Русский человек без хлеба не живет.

Гости сели по одну сторону стола, хозяин по другую. Монахи подали на стол стряпню. Ничего особенного, все, чем тайга кормила, то и на скатерть выставили. Самогонки не нашлось, но настоек хватало.

Как полагается, сначала трапеза, потом расспросы.

— Что вас привело в такую даль? Вижу, вы налегке, стало быть, не жить к нам шли.

— Мы поняли причины эпидемии, которая вынудила людей уйти из села, — тихо начал священник. — Эту причину можно устранить.

— С причиной все понятно — нашествие чумных крыс. Мы тоже попытались с ними справиться, да ничего не вышло. Не уйди вовремя, все передохли бы. Нас застали врасплох.

— Чумные крысы не живут в тайге, — уверенно заявил Егор.

— Не с неба же они упали?

— С неба, — сказал отец Федор. — Вы же видели воздушный шар над озером. Когда он лопнул, а точнее, его пробили с земли, в озеро упал сосуд с зараженными крысами. Он разбился о воду, и грызуны поплыли к берегу.

— Я в чудеса не верю, батюшка. В Бога верю, да и то больше дань обычаям отдаю. Моя семья всю сознательную жизнь благотворительностью занималась, и я в том числе. Всех расстреляли, а меня на Соловки отправили. За что? Где же справедливость? Монахи в чем провинились? За что же на святош полчища крыс с небес бросать?

— Это нелюди сделали, недочеловеки, они до сих пор разводят отраву, — вступил в разговор Масоха. — Крыс в селе мы вывели, пчел сожгли, траву и цветы выкосили, почву перекопали. В селе работают ученые с мировыми именами. Скрытно. Они сделали немало открытий, создали сыворотку. Противоядие. Мы можем вернуть село к жизни.

— Почему же скрытно?

— Потому что враг под боком. Те самые нелюди. Они прячутся в гротах и пещерах Когтя коршуна. Вы не поверили своему охотнику, который видел китайцев у горы и пещеру с железной дверью, но он вас не обманывал. Пещера там есть. Только живут в ней не китайцы, а японцы и занимаются разработкой всякой дряни. Вы жили по соседству и не мешали друг другу, но как только их тайну раскрыли, они послали на вас заразу и выгнали людей из села.

— Так это осиное гнездо надо разорить! — Купец ударил кулаком по столу.

— Затем и пришли к вам, Назар Парфеныч, — улыбнулся отец Федор. — Нас очень мало, одни мы не справимся.

— Нас тоже немного. Девятнадцать человек.

— Мы хотели получить ваше принципиальное согласие. Сейчас рано думать о войне. Нам нужны подходы к бункеру. У японцев прекрасные укрепления, железные двери. Их надо брать врасплох, как они вас с крысами. Страшно себе представить, что будет, если они выпустят всю заразу на волю, а потом кончат жизнь самоубийством. Есть и такая вероятность. Японцы умеют делать зелье из мухоморов, которое приводит человека в определенное состояние. Он уже не подчиняется собственному разуму, а выполняет только приказы.

— Слышал о летчиках, которые направляли свои самолеты на корабли и взрывали их. Так они же герои!

— Не совсем так, — покачал головой одетый в монашескую рясу лейтенант Масоха. — Их называли камикадзе. Они не герои и не патриоты. В японской армии дисциплина прежде всего. Их пичкали похожей дрянью. То же самое происходило в пехоте и других родах войск. Мы должны понимать, с кем имеем дело, и быть очень осторожными, иначе погубим себя и всех, до кого долетит зараза.

Купец встал.

— Я сейчас вернусь.

— Хваткий мужик, — усмехнулся Егор, когда тот вышел.

— А ты сам подумай — такое село на произвол судьбы бросить. Сколько труда в него вложено, — вздохнул Масоха. — Он купец, цену труду знает. Видишь, до чего докатился? Морды тигриные на стену вешает. А ведь церковную школу открывать хотел, город строить собирался.

— Такие люди нигде не пропадут, — согласился Егор.

— Что ты знаешь! В лагерях и не такие гибнут.

Заволока вернулся со стариком эвенком. Небольшой старикашка, но проворный, всех оглядел, на красный угол перекрестился и сел к столу.

— Расскажи, дед, что о Когте коршуна знаешь.

— Не много знаю. Есть такой мужичок — Данила, строитель-горняк. Немолодой уже. Вот он Коготь коршуна хорошо знает. Недолгое время жил в нашем селе — сам-то городской, грамотный, однажды весной ушел на рудник «Светлый». Ему хорошее жалование обещали.

— Когда это было? — спросил Егор.