А Державина я совсем не знаю. Но хорошо, что у «МВ» есть стабильный клавишник, который, вроде бы, делает, то, что ребятам надо. Хотя какого-то особого развития в музыке «Машины» я сейчас не замечаю. Если бы «машинисты» устроили полугодичный отдых друг от друга, и каждый из них сел бы писать то, что на самом деле хочет в данный момент, думаю, им было бы это страшно полезно. Но, когда я делился таким соображением с Макаром, он объяснил, что, по крайней мере, для него подобное сейчас невозможно. Он настолько заверчен колесом текучки, что и на несколько недель, не то, что месяцев, не может где-нибудь уединиться, чтобы из него пошло то, что скрыто в глубинах его души. А чем становишься старше, тем меняться сложнее.
Хотя, у «машинистов», наверное, и нет необходимости меняться. Скажем, публика «Аквариума» разочаруется, если я не стану регулярно сбивать ее с толку, а поклонники «Машины», наоборот, будут недовольны, услышав от группы не то, чего ожидали. «Машинисты» емко выразили жизнь второй половины ХХ века. Их любят, им верны, их слушают миллионы, но такая слава – страшное бремя. Я бы не хотел оказаться на их месте.
Флэшбэк№ 7. Еще чуть-чуть о Каве
Сергей давно пребывал в состоянии обиды на всех. Думаю, в первую очередь на свою собственную жизнь, которая так по-дурацки у него сложилась. Сначала вылетел из «Машины», потом из «Воскресения». С ним просто никто не мог работать.
У меня с Кавагоэ никаких серьезных трений не было. Мы продолжали общаться до последнего момента. Он мне периодически звонил из Канады. Правда с возрастом он очень изменился. Кава всегда пенял на несправедливость своей судьбы, досадовал на то, что постепенно фамилия Макаревича стала звучать значительно чаще фамилий остальных участников «МВ». Но, что тут было ревновать? Кавагоэ же не писал песен. Он был, так сказать, идеологом «Машины» и то, до определенного момента. Впечатление сильного музыканта он тоже никогда не производил. Хотя в то время в группе никто сильным музыкантом не был. Но суть в том, что он не так много определял. Он ушел из «Машины» и хуже не стало.
В последние годы я, наверное, вообще оставался единственным, кто с ним разговаривал. Макар, например, просто трубку вешал. Представляешь, звонит ночью неадекватный (он сильно пил) человек и что-то ему высказывает. Андрей говорил, что после звонков Кавагоэ он себя неделю плохо чувствует. Все разговоры у Сереги постепенно сводились к тому, какие козлы в «Машине Времени», а он эту группу придумал…