Заткнись и поцелуй меня

Кристи Крейг Заткнись и поцелуй меня

Моему мужу, Стиву Крейгу, за то, что взвалил на себя готовку,

пока я, намертво приклеившись к клавиатуре,

писала об огненных муравьях, скунсах, потасовках и любви.

И моему сыну, Стиву Крейгу-младшему, который ел отцовскую стряпню и не жаловался -

ну, не чаще двух раз в день.

Глава 1

– А на нем боевая раскраска или любовная? – послышался женский голос за спиной Шалы Уинтерс.

– Да какая разница, – по-техасски протяжно ответила другая женщина. – Но теперь я понимаю, почему этот город называется Совершенство.

Раздался взрыв хриплого смеха.

Шала закатила бы глаза, кабы в данный момент не пялилась на группу практически голых мускулистых мужчин, выходивших на арену лишь в головных уборах и набедренных повязках. Капелька пота скатилась между грудей. Очень жаль, что Шала не в настроении для практически голых мускулистых мужчин – уже несколько лет как не в настроении. На самом деле она жалела, что вообще притащилась на этот пау-вау. [1] Знала б, что здесь запрещено фотографировать, заперлась бы в гостиничном номере с кондиционером, очищая свои джинсы от слюней – и бог знает чего еще, – оставленных собакой, пытавшейся в парке поиметь ногу гостьи города.

Проклятье, ей необходимы фотографии для текущего пиар-проекта! Но, судя по знаку у билетной кассы, камеры здесь категорически запрещены. На самом деле Шала вроде как должна была оставить свою у ворот. Ага, конечно. Бросить часть оборудования стоимостью восемь тысяч долларов непонятно с кем. Шала поправила на плече сумку с камерой. Почему мэр Джонсон об этом не предупредил?

– Разрешите. – Блондинка с пышными обесцвеченными волосами и высокая брюнетка протиснулись в толпу поближе к арене.

– Ты только посмотри на это, – протянула брюнетка. – Я всегда любила играть в ковбоев и индейцев и теперь знаю, почему. – И они снова хрипло засмеялись.

– Коренные американцы, – поправила Шала.

– Чего? – переспросила брюнетка.

– Они предпочитают, чтобы их называли коренными американцами.

– Лапочка, я буду называть их, как им хочется, – выдохнула Блонди. – Здесь лучше, чем в стрип-клубе. Ты только посмотри на эти кубики!

Шала прикусила язык. Чтобы кто-то вдруг стал образованным, он должен быть готов учиться.

Она сосредоточила внимание на арене и позволила своему взгляду скользнуть по мужчинам и их «кубикам». Ладно, нельзя винить женщин за то, что они наслаждаются зрелищем. И пусть сама Шала не в настроении, но сие не значит, что она неспособна оценить открывающийся вид. По словам мэра Джонсона, это и послужило причиной, по которой племя только недавно открыло свои пау-вау для публики: люди приезжали лишь поглазеть, а не изучать культуру и историю племени читива.

Однако экономика города зависела от туризма, и потому старейшины изменили свое решение. Шестьдесят пять процентов населения Совершенства, штат Техас, составляли как раз индейцы и индейско-латиноамериканские метисы, так что они были лично заинтересованы в выживании города. А теперь заинтересована и Шала. Ей хорошо заплатили, дабы удостовериться, что Совершенство выживет. Не то чтобы все были рады присутствию Шалы… Скорее, наоборот, о чем и сообщил сам мэр, и, честно говоря, от этого ей становилось немного не по себе.

Мэр Джонсон предложил пока не назначать встречу со старейшинами племени, а подождать второго визита, надеясь, что время смягчит мнение коренных американцев о попытках Шалы развить туризм, распространяя информацию о всяких племенных событиях.

Несколько старейшин двинулись в центр арены и объяснили зрителям, что следующим номером будет «Танец любви – ритуал, предназначенный для соблазнения родственной души». Один из мужчин, с длинными седыми волосами, стекающими на спину, осмотрел толпу. Его взгляд остановился прямо на Шале – во всяком случае, так ей показалось.

– Я уже влюблена, – сказала блондинка рядом с ней, указывая на арену.

Шала перевела взгляд на танцоров, а затем обратно на старейшин. Смотревший на нее незнакомец, казалось, приветственно кивнул. Ветер подхватил его волосы, но глаза индейца не отрывались от Шалы. Он знал, кто она такая? Такое пристальное разглядывание пугало. У Шалы перехватило дыхание.

Публика затихла – благоговейная пауза. Седовласый отвел глаза, и Шала наконец-то смогла вздохнуть. Свежая партия кислорода активировала клетки головного мозга, и она снова пожалела, что не пропустила сие мероприятие. Жара, голод и воспоминания о чересчур энергичной собаке мешали по достоинству оценить шоу.