Заткнись и поцелуй меня (ЛП)

Она выпрямилась и посмотрела на Ская. Пора закруглять спор. Она – пройденный этап. Все кончено.

– Подбрось меня к моей машине. Стой… лучше к Лукасу, а он меня отвезет. – Шала закусила нижнюю губу, запрещая себе плакать. – Мне нужно забрать свои вещи.

– Уже поздно. Ты не можешь сейчас ехать домой…

– Не поеду. Сниму комнату в отеле.

Скай уставился на лобовое стекло:

– Отель все еще закрыт из-за Джесси.

– Тогда я доберусь до ближайшего города и…

– Черт, останься на ночь у Лукаса. Утром я подгоню твою машину и… – Он повернулся к Шале. – Если не хочешь, чтобы я спал рядом, я не буду.

Логика подсказывала, что он прав. И как бы ни было больно, рассудок терять не стоит. Логика – ключ к выживанию, и Шала все переживет, оправится от этой зияющей раны. И не такое проходили. Скай Гомес – ничто в сравнении с ее прошлыми потерями. «К тому же, я его даже не люблю. Не успела еще влюбиться».

Тогда почему же так больно?

Шала отвела взгляд и почувствовала, как по щеке скользит слеза, выпустить которую она так боялась.

– Отлично, уеду утром. Но ты прав: я не хочу, чтобы ты спал рядом.

* * *

Хосе не отрываясь смотрел на монитор – на кнопку «купить», что могла подарить ему обратный билет до Нью-Йорка.

Изначально он не планировал оставаться тут надолго. После первого дня в городе, Хосе позвонил в офис и попросил свои накопившиеся три недели отпуска. И неважно, что в последние дни он трудился. Черт, он любил свою работу! Любил жизнь в Нью-Йорке, так какого дьявола тогда торчал здесь? Хосе смирился с тем, что между ним и Марией все кончено. Признавать не хотелось, но она оказалась права насчет их отношений. Она была единственным человеком в Совершенстве, с кем он чувствовал связь.

Мысль о том, что Мария носила его ребенка – потеряла его ребенка, – прилипла к сердцу, точно жвачка к подошве в жаркий день. Хосе старался об этом не думать, но получалось плохо. Он не мог подобрать название для поселившейся в груди эмоции, но она очень походила на… горе. На боль, что он испытал, когда мама умерла.

Размышления о матери привели к осознанию, что у них с отцом, возможно, осталось мало времени. А это в свою очередь вернуло Хосе к причинам, по которым он до сих пор не уехал. Свое возвращение в Совершенство насовсем он не представлял, но подозревал, что проблемы у них с Рэдфутом вовсе не из-за физического расстояния между ними.

Хосе закрыл ноутбук, так и не купив билет, и направился в гостиную. Старика там не оказалось. Хосе пошел в столовую и обнаружил отца за обеденным столом, где и оставил его больше часа назад. Он устроился напротив, не зная, что сказать, но понимая, что поговорить им надо.

Рэдфут прокашлялся:

– Ты похож на свою маму.

– Да? Мне всегда казалось, что она посимпатичнее.

Старик проигнорировал попытку пошутить.

– У нее были великие мечты и стремления. Столько, что одной жизни не хватит. – Голос Рэдфута чуть задрожал, и он ненадолго умолк. – Мне чертовски повезло: она решила, что я – часть ее мечты. Иногда я гадаю, не пожалела ли она об этом. Она могла добиться большего, уехав из Совершенства.

Сердце Хосе сжалось.

– Мама любила тебя и этот город.

– Надеюсь. А ты – нет?

Он задумался и наконец признал:

– Я не ненавижу его – не всегда. Я люблю живущих здесь людей. Мне дороги воспоминания. Но я никогда не чувствовал себя здесь своим.

Рэдфут кивнул:

– Вчера Мария напомнила мне историю, которую раньше часто рассказывала ваша мама. О том, что наши родители были против нашего брака.

– Я помню. Мама говорила, что вы встретились у ручья и сбежали.

– Она была моей судьбой. И мы верно взбунтовались против родителей. – Старик помолчал. – И ты прав, что стремишься осуществить свои мечты. Мне жаль, что из-за меня ты чувствовал, будто они неважны. Твоя судьба – только твоя, Хосе. Я могу лишь попросить тебя почаще приезжать и делиться со мной своими мечтами, как делала твоя мама.

В груди теснились эмоции.

– Обязательно. А ты будешь навещать меня в Нью-Йорке.

– Да, – согласился отец, – буду часто навещать.

Оба встали.

– Сын, мама гордилась бы тобой. Как я горжусь.

Воздух застыл в легких.

– Спасибо, – выдавил Хосе. И развернулся, чтобы уйти, но в последний миг передумал. – Кажется, я должен тебя обнять.

– Мы не обнимашки, – засмеялся Рэдфут.

– Я, возможно, как раз таки… – Хосе обхватил его руками. – Я люблю тебя, папа.

Рэдфут ответил крепким объятием:

– Я тоже люблю тебя, сынок. Тоже люблю тебя.

Глава 35

Скай сидел на крыльце Лукаса – на том самом месте, где как-то ночью Шала облила его молоком – и изо всех чертовых сил старался найти слова, которые не дадут ей покинуть город. Которые умерят ее злость. Но за несколько часов так ничего и не придумал.

Скай смотрел на ее машину, припаркованную перед домом. Лукас поднялся ни свет ни заря и свозил его за ней в отель. А Скай только и мог думать о том, как будет наблюдать за отъездом Шалы.

Дверь открылась, и сердце рвануло к горлу. Он вскочил, думая, что это она, но на пороге, протягивая чашку кофе, стоял Лукас.