Заткнись и улыбнись!

Как, черт возьми, можно не улыбаться, когда ты плывешь на яхте вдоль берегов живописной Английской бухты, а твои волосы развевает теплый «Ананасовый экспресс» (так в Ванкувере в шутку называют ветер, который приходит со стороны Гавайев)? Это непередаваемые ощущения!

– Эйден, если с тебя слетит третья шляпа, клянусь своей бородой, ты за ней поплывешь!

Наш фотограф Марк внешне чем-то напоминал Бена, с которым мы познакомились в ресторане. У него тоже была модная ухоженная борода, только вместо дорогого костюма – клетчатая фланелевая рубашка с короткими руками, открывающая вид на бесчисленные разноцветные татуировки, серые потертые джинсы и рыжие топсайдеры. Прямо-таки типичный канадский дровосек, ну за исключением обуви, пожалуй. Марку давно перевалило за сорок, но судя по внешнему виду, его по-мальчишески бунтарская душа была гораздо моложе тела.

Я расправила длинное голубое платье с красочным цветочным принтом и снова обняла за талию стоящего у штурвала яхты Эйдена. Мы изображали нежную влюбленную пару, которая наслаждается небольшим романтическим путешествием по Тихому океану и периодически попивает какое-то безалкогольное спонсорское пойло, которое на вкус, как моча верблюда. Не то чтобы я пробовала последнее…

– Твою мать, – выругался Бакли, когда в очередной раз хулиганистый ветер сорвал с него легкую соломенную шляпу и сбросил ее в океан.

Я расхохоталась, прикрывая руками рот. Ко мне тут же подлетела Анна – наш визажист, и принялась поправлять макияж, недовольно цокая языком. Кажется, ее нервировало наше хорошее настроение. Она напоминала мне Эдварда Руки-ножницы, только вместо ножниц у нее были кисточки, а вот выражение бледного лица, обрамленного спутанными черными волосами, было точно такое же.

– Перерыв! – заорал Марк, подзывая свою ассистентку. – Надо больше шляп!

– Он сейчас похож на Безумного Шляпника, – шепнул мне на ухо Эйден, и я захихикала.

– О, вы находите это забавным?! – угрожающий тон Марка моментально стер улыбки с наших лиц. – Хотите проторчать здесь весь день? Пожалуйста. Я никуда не спешу. Рут сказала, что для вас это важно, но, похоже, она заблуждалась.

Его слова вернули меня к реальности, и хорошее настроение тут же сменилось тревогой.

– Прости, Марк, – тупо повторила я фразу, которую за несколько часов произнесла уже сотню раз.

– Присядьте, – фотограф указал рукой в сторону длинного кожаного дивана.

Марк дождался, пока мы займем места, и уселся на небольшой деревянный столик напротив нас. Он взглянул на наручные часы, задумчиво почесывая густую каштановую бровь.

– Если вы хотите попасть в утренний выпуск, то у вас осталось сорок минут, чтобы как следует поработать перед моим фотоаппаратом. Несмотря на то, что Рут – моя старая приятельница и я ей многим обязан, вы должны понимать, что обработка снимков и верстка номера – дело не трехминутное. И еще… Я, конечно, не Энни Лейбовиц[1], но мое время тоже высоко ценится.

– Остынь, мы все сделаем как надо, приятель, – Эйден поднялся с дивана и дружелюбно похлопал Марка по плечу. – Только прикрепи эту гребаную шляпу как-нибудь, ладно?

– Сорок минут, – напомнил Марк, пристально глядя на Бакли.

– Мы поняли, – кивнул он.

– Анна, – обратился Марк к визажисту. – Быстро приведи их в порядок. Джейн, ну где там новая шляпа?

– Долго еще? – крикнул Марку владелец яхты, который все это время с интересом наблюдал за происходящим, сидя на полукруглом диване у небольшого бассейна в компании своих друзей. Тот в ответ показал ему один палец, что, видимо, означало – один час, и направился в сторону своего оборудования.

Ага, вы не ослышались, на яхте действительно был бассейн. Ее большие внутренние объемы поражали… Не знаю, какой длины была эта английская громадина с романтичным названием «Принцесса», но мне она казалась бесконечной.

– Прекрати постоянно трогать волосы, – процедила Анна руки-Кисточки, когда я по привычке потянулась к своим локонам, которые мне нравилось накручивать на палец.

Я отдернула руку и послала ей извиняющуюся полуулыбку. Полноценную эта черноглазая холоднокровная рептилия не заслуживала.

– Заняли свои места! – скомандовал Марк.

Эйден встал за штурвал, и ветер тут же надул парусом его свободную белую рубашку. Я невольно залюбовалась этой восхитительной картиной и в который раз поймала себя на мысли, что Бакли выглядит гармонично в любой роли и в любой одежде.

Интересно, что он имел ввиду, когда сказал мне в ресторане, что уже встретил ту самую девушку?.. Эта фраза на полном ходу врезалась мне в лобную долю и надолго там застряла. Неужели он имел в виду меня? Или этот голливудский гурман просто решил приготовить себе на ужин блюдо из очередного женского сердца? Если это так, то мое глупое сердце находится в серьезной опасности.

– Хейли, руки! – рявкнул Марк.

– Ах, да…

Я обвила руками талию Эйдена, придерживая его рубашку так, чтобы она не болталась на ветру, и мечтательно посмотрела вдаль.

– Умничка! – похвалил меня фотограф, щелкая камерой.

[1] Энни Лейбовиц – легендарный американский фотограф и самый востребованный портретист в мире.

Глава 25