Затмение

Ничего еще не закончено — застывшие на месте зомбари явно ждут от меня какого-то продолжения. Тишина висит — как у церкви майской ночью. Что- то подсказывает мне — как именно надо поступить.

Кровь хлещет из ран на месте отсутствующих двух фаланг мизинца и одной на безымянном. «Горан трехпалый», мля! Но сухожилия целы, вроде… Перетянув запястье жгутом, который как и на той войне, всегда под рукой. — поднимаю мачете, сиротой лежащее на земле. Повозившись — отрезаю голову Вотана и держа перед собой за недлинные светлые волосы — не слишком уверенно несу её к алтарю. Возлагаю на плиту… Пауза. Кристалл словно раздумывает и колеблется. Тишина. Будто никто из тысячи присутствующих здесь людей и обратившихся, совсем не дышит. Наконец, система выносит свой вердикт:

«Вы победили, вызвавшего вас главу обратившихся вашего сектора в поединке. Теперь вы можете занять место главы обратившихся вашего сектора.

Дополнительное условие: вы можете быть им, пока один из разумных обратившихся не кинет вам вызов. В этом случае — вы должны будете принять вызов и подтвердить свое право на первенство. В случае вашего поражения — главой обратившихся станет вызвавший вас индивид.

Дополнительное условие: В случае если вы сами решите кинуть вызов необратившемуся разумному индивиду — он также может претендовать на место главы обратившихся в случае своей победы в поединке.

В случае, если необратившийся разумный индивид решит кинуть вызов вам — вы вправе, как принять его, так и отклонить без ущерба для вашего статуса главы обратившихся»

Вот оно что! Это значит Мишаня еще раз меня за бабу Лиду отблагодарил! Дал шанс. Рискнул, хотя наверное и был уверен в себе и своей победе…

Система напоминает о себе неприятно звучащим зуммером.

«Вы принимаете пост главы обратившихся вашего сектора»?

— А куда деваться-то? Уверен, что иначе они моих отсюда не выпустят.

«Принять»…

Верхушка кристалла снова бликующе переливается. Или я все же подгоняюсь?

…Признавая меня своим повелителем — обратившиеся зомби разом рюхаются на колени.

«Для окончательного вступления в права и начала процесса прохождения инициации — вы должны принести жертву на плите постамента столпа силы и власти. Жертвой могут стать любые существа. Как обратившиеся, так и разумные.

Шиздец! Дожил! Но делать нечего — куда бежать с подводной лодки?

— Ты и ты — идите сюда! — не сходя с постамента, повелительно приказываю двум ближайшим зомбарям.

Придут?

Послушно поднимаются…

Фу, мля! Но раз назвался груздем… Жестом подозвав какого-то «разумного» и забрав у него топор — рублю им бошки. Зомбари сами послушно подставляют шеи. Разве что свои грязные космы не откидывают, чтобы лидеру удобнее было.

Вожусь с этим долго и неумело — затратив по-нескольку ударов на каждого. Ну извините, парни! Потерпи́те. Большой и искренний сорян — просто до сегодняшенего дня у вашего нового повелителя должной практики не было. Не приходилось ему как-то раньше — палаческое ремесло осваивать. Да еще эти пальцы… Ффух! Закончил, наконец.

Всё? Достаточно? Или еще придется? И так сам себе противен — весь в кровище как скотобоец!

…Ух и суки космические! Уроды межпланетные! Какие же вы все-таки твари — «наблюдатели» херовы!

«Для окончательного завершения процесса инициации и вступления в права — вы должны принести в жертву разумного индивида с положительной репутацией».

О как! Лихо! Невольно усмехаюсь. Криво и не очень весело.

Ну, а по-другому, видать моим отсюда не уйти. Я-то сам уже по ноздри в дерьмо влетел. Не выгребусь. Ладно — не обо мне речь. Стаю вытаскивать надо.

«Разумного с положительной репой», говорите?

Что ж — так тому и быть.

С высоты постамента пристально смотрю в глаза Марине-Мэрилин.

Властным и уверенным взмахом руки, приказываю ей подойти. Она испуганно оглядывается на своего «зверя», повелителя и любимого мужика. Едва заметно помедлив — он подтверждающе кивает. Отворачивается от неё и смотрит на меня. В его глазах му́ка и ненависть! В моих — холод смерти и право хозяина! Молча подчиняется, признавая за мной право господина. Хлипковат ты в коленках видать, братец. Бросить мне вызов он не решается, а по другому — за неповиновение и ослушание, его по одному хлопку моих ресниц разорвут. Как газету. На сто кусочков! Он делает свой выбор — предпочитает откупиться её жизнью, не рискуя своей. Подхваченная под локти двумя демонами — женщина поднимается на холм. Не моргая — смотрит в упор, до последнего на что-то надеясь. Схватив за волосы — бью ей по голени, подсекая ноги и ставя на колени. В огромных изумрудных глазах — детское неверие в то, что все закончилось. Закончилось вот так…

— Не шибко-то, видать, он тебя и любил… Куколдом твой «зверь» оказался. Это печально, но умей проигрывать, Марина. Все мы рано или поздно ошибаемся в людях. Вот и твоя очередь подошла. Все, как ты и говорила. Не бойся — я быстро…

Была бы энергия — отключил бы ей сознание и отправил в обморок. Но увы — я пуст как барабан.

Без прелюдий — неожиданно вонзаю клинок под высокую грудь.