Затмение

— Я подумаю над твоими словами.

— Я ведь не из опасения, а исключительно из чувства благодарности предлагаю, — и помедлив добавляет, еще раз обьясняя, — У меня никогда никого не было кроме неё. Она мне и за мать и за отца и за боженьку. А ты её спас. Просто. Без корысти. Я благодарен и отвечаю на это добром. Больше я в этом мире — никому и ничего не должен! — и хищно сверкает мгновенно оскалившимися острыми зубами

Сейчас он предельно искренен в своих чувствах и со мной — зуб даю.

— Что же ты тогда — её одну оставил? — спрашиваю я с максимально доступным мне сейчас в отношении этого крокодила сочувствием.

— А как бы я… — Мишаня осекается и «закрывается» — Тебе это ни к чему. «Служебная» — закрытая информация, — и ухмыляется, — Многие знания — многие печали, Горан. В общем: я тебе должен — потому и такой мягкий. Уходите. И не возвращайтесь. По крайней мере сюда — не возвращайтесь. Целее будете — как говорится.

И помертвевшими, пустыми и будто и впрямь неживыми глазами — изучающе холодно, пытается достичь дна моих глаз. Словно мысли прочитать пытается…

Еле сдерживаюсь, чтобы не отвести взгляд. Крайне неуютно и тоскливо ощущаю себя — как под дулом, с трех шагов направленного в голову пулемета.

Но он не менталит — это точно. Держит слово быть честным.

А вот мой «хитрый заход» — не проканал. Не проговорился — не повелся на него, главарь кровожадных безумцев, Вотан.

— Допустим — я уйду. А ты будешь править здесь?

— Да. А ведь больше-то и некому. Кстати, на будущее — если тебе чего понадобится: работники или материальное что — никто же не мешает перенести свой портал куда-нибудь вне сферы моего влияния. Я не против. Мне пока и одной этой области хватит. Ну а там — видно будет.

— Ну что, начинаем? — он переводит затянувшуюся беседу «по-душам» в деловую плоскость.

— А ты просто поверишь мне на слово? Ну — а если я её не отпущу? Когда всех своих заберу.

— Отпустишь, — я людей вижу. — Да и не захочешь ты — чтобы из-за тебя тут страшный геноцид начался.

— Разумно. — киваю в ответ.

Обговорив мелкие детали — мы временно распрощались. Он отправился на левобережье к своим сумасшедшим янычарам и нашим заложникам, а я — на остров к порталу и волнующимся друзьям.

…И начались — растянувшиеся на полутора суток — обмен и перемещение людей.

У бледнющего Черы, действительно оказалась разбитой башка — точно по Мастифкиному предсказанию. Сотряс там, судя по черным «горнолыжным очкам» под глазами и дико трясущимся конечностям — был просто атомный! Ну — хоть спасибо, что живой. И на том наша вам благодарность — невменяхи безбашенные! Так его — с тряпкой, намотанной на голову как тюрбан и переправили вне очереди на ту сторону — в умелые руки Полины.

Водим людей через портал долго. Проволохавшись почти около сорока часов — наконец-то выводим всех.

Те, кого отдал нам Вотан — молчаливы, дерганы и испуганы действительно до икоты. Как будто их уже из предбанника самой преисподней выдернули в последний момент…

Собственно так оно и есть…

Большинство из них смотрят вокруг, а чаще — тупо лишь себе под ноги — абсолютно ничего не выражающим, усталым взглядом. Глазами пустыми и белесыми от пережитого ужаса. Или красно-зареванными от слишком долго сдерживаемой, подавляемой в себе истерики.

Периодически мое уставшее сознание машинально отмечает и фиксирует присутствие знакомых обликов.

Вот Вика и Дима с детьми, встреченные нами по пути на встречу с казахскими лидерами.

Бывший сосед — участковый Зарубин с женой. Лидер группы из парка — Жора.

…Ярким пятном — вдруг мелькает неуловимо знакомое, красивое девичье лицо. Всегда прежде — виденное улыбчивым и доброжелательным. Сейчас же отрешенное и еще не освобожденное от пережитого наяву кошмара.

Да кто же это? Всё! Теперь не успокоюсь, пока не вспомню!

Наконец — втыкаю! Да это же чудесно-зеленоглазая девица из офиса одного моего приятеля — Ксения. Точно — она! Умница, художница и красавица. И картины у девушки — мощные! Видел и оценил! Хоть в живописи я и разбираюсь исключительно на уровне: «свой — чужой». В смысле: понравилось — не понравилось…

Машу ей рукой — узнал мол, рад, что к нашей стае прибило тебя, позже пообщаемся — сама все видишь, красивая девочка — какая тут ситуация.

Явно тоже с немалым трудом опознав меня — она устало улыбается и кивает в ответ. Не похоже, что мой жест её приободрил. Выгорела эмоционально девчушка от увиденной в непосредственной близости жути. Как и все вокруг. И это понятно.

Ничего — отойдут!

Главное — нам удалось их выцарапать!

Да и вообще — все для нас всех прошло даже лучше и удачнее, чем планировалось.

За один раз вытащили всех своих!

В глубине души я до последнего момента не верил в подобный исход! Все пальцы на левой — о рукоятку мачете почти до бесчувствия отбарабанил. И никотин вот-вот отовсюду не то что закапает — ливнем хлынет! Беспрерывно хочу пить. И спать!

Более того — я был уверен, что все рано или поздно сорвется и обернется немалой кровью.

Ибо «зомбаки» непредсказуемы. Но их «офицерам» без видимых усилий удалось-таки удерживать всю массу в подчинении — все эти неимоверно долгие полтора дня.