Затмение

— Что мне в вас нравится, так это решимость сразу перейти к делу. — Миронов стиснул зубы, когда неуместный в данный момент смешок всё-таки прозвучал. — Ну что ж, к делу так к делу. Вам уже известно о судьбе тех, кого вы так неосмотрительно оставили неподалёку от уничтоженной нами базы?

— Да, — процедил подполковник. — Там много живых?

— Несколько человек. Парочка раненных вчерашним вечером, парочка солдат и военспецов… Я вам предлагаю обмен: их жизни на жизнь одного человека из тех, кого вы так тщательно оберегаете. Одного из местных, если говорить прямо. Вы уже можете догадаться, о ком идёт речь. И мне бы хотелось забрать ещё кое-кого из сталков. Об этом вы тоже, наверное, догадываетесь. Ну так что, решим проблему бескровно? Вы отдаёте нам этих двоих, а мы, в свою очередь, оставляем в покое тех несчастных около базы и даже даём вам скрыться, прежде чем возобновить преследование. Впрочем, рано или поздно мы всё равно вас нейтрализуем. Вы станете последним и величайшим героем Галактики, который так долго смог сопротивляться нашим силам… Итак, ваше решение? Учтите, пока я говорил, у вас было предостаточно времени, чтобы подумать.

— А кое-что не треснет?

Миронов сам подавил усмешку, вслушиваясь в воцарившуюся по ту сторону канала связи тишину.

Он сразу понял нехитрую манипуляцию, которую попытался применить вождь мятежников; личность собеседника разгадать было так же нетрудно. Сыграть на нервах командующего, для которого жизни бойцов — это святое! Ха! Какой изящный, какой изощрённый план! А главное, как правдоподобно излагается информация!

«Хорошо, что те двое „трусишек“ уже успели мне доложиться, — подумал Миронов. — Иначе я бы не знал, что живых там всего трое, да и те долго не протянут».

Перед началом скоротечного боя подполковник скинул тем двум бойцам на компьютеры бронекостюмов личную программу, которая позволяла в дополнение к считыванию инфометок «свой» на расстоянии получать данные с автоматики о физическом состоянии солдат: здоров, ранен, труп.

И в последнюю минуту они доложили, что им удалось узнать при помощи этой программки.

А сопоставив полученные сведения с тем, что сообщил только что противник, несложно было догадаться, что тот просто-напросто разводит Миронова на заведомо невыгодное решение.

Ведь подполковник хорошо понимал, что слова про «бескровное» решение вопроса — это умелая ложь, призванная склонить его к выбору «нужного» варианта.

Но он не собирался доставлять главарю мятежников, кем бы он ни был, знакомым или нет, такой радости.

— Опасно так говорить с тем, на чьей стороне сила, — вздохнул из динамика собеседник. — Ведь там же живые люди. Или вы, товарищ подполковник, уже не дорожите жизнями ваших подчинённых?

— Не пытайся меня запугать. Ведь тебе, как и мне, прекрасно известно, что ту мою группу ты практически уничтожил. И после того, как я дал бы согласие, ты бы приказал своим боевикам пристрелить тех, кто ещё не умер сам от полученных ранений. Я смогу их спасти только в том случае, если прямо сейчас там, над лесом, из ниоткуда появится хотя бы десантный модуль с медицинским оборудованием на борту, оттуда выскочат солдаты Федерации и перестреляют твоих людей, а врачи окажут выжившим необходимую помощь и срочно увезут в госпиталь на Миракле. А вероятность этого, увы, исчезающе мала.

Миронов говорил с горечью в голосе: всё-таки потерять за считанные минуты тридцать человек, которым не оставили ни единого шанса, — это несчастье. Но и рефлексировать насчёт того, что он всё равно никак не может изменить, подполковник не любил.

А забывать о погибших он в любом случае не собирался.

Но и сам вновь открывать огонь Миронов пока не хотел. Ведь у того, с кем он говорил, в заложниках находилась Зелма, которую подполковник терять не планировал.

А главное, у него теперь был козырь, о котором противник ещё не догадывался.

— …Думаешь, ты меня окружил, и я сразу выполню всё, что ты просишь? Не дождёшься. Ведь ты же не знаешь, что минуту назад твоих бойцов, которые вроде как окружили меня и сталков, взяли на прицел мои солдаты из подкрепления. Одно моё слово — и они уничтожат твой отряд подчистую. Решай, стоит ли оно того.

— Вы блефуете.

По тому, как оппонент вмиг растерял свой снисходительный тон и уверенность, Миронов понял, что удар достиг цели.

Впрочем, замешательство собеседника продлилось всего секунду. Затем он хмыкнул и ответил — уже не так высокомерно:

— Тогда мне придётся вплотную заняться вашей подчинённой. И транслировать вам то, что я буду с ней делать, в реальном времени. До тех пор, пока вы не согласитесь на мои условия.

Миронов чертыхнулся. Надо было предвидеть то, что противник начнёт давить ещё и на эту мозоль в душе.

Нужно срочно ему что-нибудь противопоставить. Что-то столь же убойное и действенное.

И, кажется, Миронов знал, что он может сказать в ответ на угрозу.

— Нет, это ты будешь вынужден согласиться на мои условия. Или твои экологи никогда больше не придут в сознание.

Снова тишина на другом конце канала. Две, четыре, шесть секунд.