Затмение

— Я тебя слышу, — нарушаю тишину. — Значит, ты привязался к какой-то моей вещи.

Чужак подбрасывает мысленный образ тряпичной одноглазой куклы в рваном платье из синего бархата. И место, где он ее нашел — у меня под кроватью. Опускаюсь на колени и слепо шарю рукой по полу, пытаясь заставить себя не обращать внимания на пыль. Нахожу куклу почти сразу и останавливаю Грима, когда тот порывается отобрать у меня заслуженный трофей. А все потому, что однажды мне прислали в подарок платок, намазанный какой-то дрянью, после которой служанка, которая попыталась его спереть, покрылась уродливыми язвами. Девчонка осталась жива, но лицо, похожее на перепаханное поле, наверняка стало ее вечным напоминанием о вреде воровства.

Верчу куклу в руках, даже не пытаясь скрыть счастливую улыбку. Я сама ее сшила, своими руками, и всегда клала в постель, даже когда вышла из возраста, в котором девочке еще не стыдно спать с игрушками. Прощупываю набитый песком живот и хихикаю, натыкаясь на связанный колечком пучок моих волос — там он появился значительно позже, когда я уже была невестой Риваля и подготавливала предмет для связки с Мастером, потому что в скором времени должна была переехать и стать полноценной хозяйкой собственного дома. Надо же, как жизнь обернулась.

— Хорошо, допустим, ты решил здесь осесть, — тщательно подбирая слова, говорю я. Если Шиира вспылит — от несчастного замка не останется камня на камне. А с ее темпераментом южанки устроить такое — раз плюнуть. — Допустим, ты даже начал считать это место своим. Но я его хозяйка и у меня уже есть Мастер, который в состоянии позаботиться…

Он не дает мне закончить, тыча прямо в голову картинки, красноречивее любых слов показывающие его отношение к моему мнению.

«Я его в стены замурую!» — грозится Шиира. И сейчас она защищает не столько меня, сколько место, которое уже признала своим.

Грим сочувствующе машет головой, разводит руками с видом: «Тут я тебе не помощник».

— Предлагаю успокоиться и не пороть горячку, — говорю первое, что приходит на ум. — Уверена, есть выход, который устроит всех.

«Парочка» обменивается образами, в которых, кто во что горазд, превращают мой замок в руины. Просто отлично. Интересно, дотяну до утра с крышей над головой или на всякий случай лучше выйти ночевать в чистое поле?

«Я никуда не уйду», — говорит чужак.

Судя по голосу, это очень древняя сущность и, скорее всего, ему просто некуда идти. Так бывает, когда Мастер теряет и жилище, которому служил, и человека, к которому был привязан. Их участь незавидна: медленное болезненное угасание в лучшем случае, в худшем же — бешенство и агония.

«Тогда придется его вышвырнуть», — почти с облегчением заявляет Шиира — и с потолка мне на голову сыпется щедрая порция песка.

— Никто никого не вышвырнет! — Я срываюсь на ноги, готовая, в случае чего, применить самые крайние меры. И старательно, в самых ярких красках, описываю их мыслями для двух упрямых ослов. Чужак громко сопит, а у Шииры пропадает желание устраивать расправу. — Вот что мы сделаем… сейчас. Вы оба — расходитесь по разным углам. Левая часть замка — Шиире, правая — тебе. На территорию друг друга не заходить, ждать моего решения. Если узнаю, что вздумали друг другу пакостить — вы видели, что с вами будет. Для начала.

Конечно, это очень условное разделение территории, потому что они, так или иначе, уже контролируют большую часть «Тихого сада». Но чужак явно слаб, а Шиира еще не привязалась так крепко, чтобы чувствовать каждый камень.

— Не слышу ответа, — настаиваю я и получаю два сухих «да». — Вот и отлично. А теперь сделайте одолжение — дайте мне поспать.

[1]Графаль — специально подготовленный мел.

глава 4

— А ты не перегибаешь палку? — спрашивает Грим, пока я любуюсь на щенка.

Я не сильна в собачьих породах, но это какая-то мелкая костлявая собачонка с крысиной мордочкой. Милая, как все щенки, но вряд ли будет крупнее кошки, когда вырастет. И на шее этой животины висит подаренной Ривалем ожерелье. Самое ему применение. И не могу удержаться, чтобы еще раз не расправить и без того безупречный бант рядом.

— Я считаю, после всего, что случилось, Риваль и вся его семейка не имеют права делать мне такие «щедрые» подарки, — озвучиваю свое мнение, прежде чем передать щенка и конверт посыльному.

Мы с Гримом провожаем его взглядом.

Нарываюсь ли я? Очень может быть. Но изливать на меня гнев за такую невинную шалость будет просто смешно. И это тоже в своем роде тонкий расчет, крючок, на который я рассчитываю поймать куда более крупную рыбу — его дядю. Уж он-то точно почувствует себя уязвленным и, надеюсь, это даст мне фору на сегодняшнем ужине.

Осталось решить проблему с моими недовольными Мастерами, потому что пока они сидят каждый в своем углу, в замке стоит зверский холод, гуляют сквозняки и хозяйничают крысы, хоть ума не приложу, чем они питаются и как выживают. Не камни же грызут, в самом деле.

Грим стоит у окна и кивком показывает, что мне есть на что взглянуть.