Затмение

Лицо Джаспера невозможно было прочесть, когда он закатал рукав своего тонкого свитера выше. Сначала мои глаза не могли понять, что за узор густо покрывает его кожу. Изогнутые пересекающиеся полумесяцы, словно узор из перышек, еле заметный, белый на белом, а яркий свет лампочки превращал слегка выпуклый узор в рельеф, мелкие тени которого подчеркивали форму. А потом до меня дошло, что этот узор состоял из отдельных полумесяцев, таких как на его запястье… или как на моей руке.

Я вновь посмотрела на свой собственный, одинокий шрам — и вспомнила, как я получила его. Я уставилась на отпечаток зубов Джеймса, навсегда увековеченный на моей коже.

И тут я открыла рот от удивления, уставилась на него и спросила: — Джаспер, что случилось с тобой?

Глава тринадцатая

Новообращенный

— То же самое, что случилось и с твоей рукой, — тихо ответил Джаспер. — Только, повторялось тысячи раз.

Он немного печально усмехнулся и потер свою руку. — Наш яд — единственное, что оставляет шрамы на коже вампиров.

— Почему? — с ужасом выдохнула я, чувствуя, что веду себя грубо, но всё же не в силах оторвать взгляд от его изуродованной кожи.

— В отличие от моих приёмных братьев и сестёр, меня немного не так … воспитывали. Моё начало было совершенно другим. — его голос стал жестче.

Изумленно посмотрев на него, я побледнела.

— Прежде чем я расскажу тебе мою историю, — сказал Джаспер, — ты должна понимать, Белла, что есть места в нашем мире, где продолжительность жизни никогда-нестареющих измеряется неделями, а не столетиями.

Все остальные уже слышали это раньше. Карлайл и Эммет снова повернулись к телевизору. Элис тихонечко села у ног Эсме. Но Эдвард, как и я, был весь во внимании. Я чувствовала его взгляд на своём лице, он следил за моими переживаниями.

— Что бы лучше понять причину, нужно посмотреть на все с другого ракурса. Ты должна представить, как воспринимают мир могущественные и жадные… вечно испытывающие жажду создания.

— Понимаешь, есть места на свете, более привлекательные для нас. Места, где мы можем меньше сдерживаться, и всё же избегать разоблачения.

— Представь себе, например, карту западного полушария. Представь, что человеческую жизнь там будет обозначать маленькая красная точка. Чем больше этих точек там легче нам, вернее, тем, кто так существует, питаться не привлекая внимания.

Я вздрогнула, представив себе эту картину, и от слова «питаться». Джаспера не волновало, что он испугает меня, он не был таким щепетильным как вечно оберегающий меня Эдвард. Он продолжал не останавливаясь.

— Не то, чтобы семьи на юге сильно переживают, привлекают они внимание людей или нет. Это Волтури сдерживают их. Они — единственные кого опасаются южные семьи. Если бы не Волтури, остальные уже были бы разоблачены.

Мне не понравилось, как он произносил их имя — с уважением, почти с благодарностью. Мне тяжело было воспринимать Волтури, как хороших парней.

— Север, по сравнению с югом, очень цивилизованный. Все мы здесь, в основном кочевники, радуемся и дню и ночи, мы позволяем людям взаимодействовать с нами не вызывая подозрительности — анонимность важна для нас всех.

— На юге совсем другой мир. Там, бессмертные выходят только по ночам. День они проводят планируя следующее действие, или ожидая какой шаг сделают их враги. Потому что на юге шла война, вечная война, длившаяся веками, война — без передышки.

Существование людей они замечали лишь, как солдаты замечают стадо коров у обочины — еда, которую можно взять. Они прятались от стада, только из-за Волтури.

— Но за что они сражались? — спросила я.

Джаспер улыбнулся, — помнишь карту с красными точками?

Он ждал моей реакции, я кивнула.

— Они сражались за контроль над местами, где больше всего красных точек.

— Понимаешь, кому-то когда-то пришло в голову что, если он будет единственным вампиром, ну например, в Мехико, то тогда он сможет кормиться каждую ночь, по два, по три раза и никто никогда не заметит. Он готовил способы, как избавиться от конкурентов.

— У других были те же мысли. Но у некоторых тактика была получше.

— Самую эффективную тактику изобрёл, довольно молодой, вампир по имени Бенито. Первый раз о нем услышали, когда он пришел откуда-то из земель севернее Далласа и уничтожил два небольших семейства владевших территорией возле Хьюстона. Спустя две ночи, он вызвал на бой более сильный клан, который властвовал в Монтеррее, на севере Мексики. И снова победил.

— Как же он победил? — поинтересовалась я.

— Бенито создал армию новообращённых вампиров. Он первый додумался до этого, и сначала он был непобедим. Очень молодые вампиры непостоянны, необузданны, и почти не поддаются контролю. Одного новообращенного вампира еще можно как-то урезонить, научить контролировать себя, но десять, пятнадцать вместе — это кошмар. Они бросались друг на друга так же легко, как и на врага которого ты им укажешь. Бенито приходилось продолжать создавать новых вампиров, так как они истребляли сами себя, а побежденные им семьи успели уничтожить половину его армии.