Затмение

Слегка виновато пожала плечами. — Еще один подарок на выпускной.

Он фыркнул. — Камень. Как раз подходит.

«Камень?» — я внезапно вспомнила недосказанное предложение Элис, около гаража. Я внимательно изучала яркий белый кристалл и пыталась вспомнить, что Элис говорила перед этим… про бриллианты.

Что она хотела сказать: «он уже один одел на тебя»? Будто бы, я уже носила один из бриллиантов Эдварда? Нет, это невозможно. Сердце — это примерно 5 карат, или что-то примерно такого сумасшедшего размера! Эдвард не…

— Так что, прошло много времени с твоего последнего визита в Ла Пуш, — сказал Джейкоб, прервав мои тревожные догадки.

— Я была занята, — ответила я ему. — И… все равно не приехала бы, даже будь у меня время.

Он скривился.

— Я думал, ты вроде как, должна была простить мои грехи, а я должен оставаться злопамятным завистником.

Я пожал плечами.

— Думала много про последнюю нашу встречу, правда ведь?

— Неа.

Он засмеялся. — Ты или врешь, или ты самое упрямое создание на земле.

— Не знаю про вторую часть, но я точно не вру.

Мне не нравилась наша беседа, при теперешних обстоятельствах, когда его, слишком теплые, руки тесно обнимали меня, и поделать с этим я ничего не могла. Его лицо было ближе, чем мне хотелось бы. Мне сильно хотелось отступить на шаг назад.

— Умный человек обдумает все стороны своего решения.

— Я обдумала, — парировала я.

— Если, ты совсем не думала он нашем…хм, последнем разговоре, тогда это не правда.

— Тот разговор, к моему решению не имеет никакого отношения.

— Некоторые люди пойдут на все, лишь бы обманывать себя.

— Я заметила, что оборотни, особенно склонны к таким ошибкам — как думаешь, это генетика?

— Это значит, что он целуется лучше чем я? — помрачнев, спросил Джейкоб.

— Как я могу определить, Джейк? Эдвард единственный, с кем я вообще целовалась.

— Кроме меня.

— Джейкоб, я не считаю, что это был поцелуй. Скорее уж, это было нападение.

— Ух, ты! А ты злюка!

Я пожала плечами, и не собиралась брать свои слова назад.

— Я извинился за все, — напомнил он.

— А я тебя простила… почти. Но это не меняет мои воспоминания о случившемся.

Он пробормотал что-то неразборчивое.

Затем, некоторое время было тихо, только звук его потяжелевшего дыхания и воющего ветра в верхушках деревьев над нашими головами. Крутая скала выросла перед нами, голый, неровный серый камень. Мы шли у подножья, которое изгибаясь шло вверх от самого леса.

— Я все еще думаю, что это довольно безответственно, — внезапно заявил Джейкоб.

— О чем бы ты не говорил, ты ошибаешься.

— Подумай, Белла. Послушать тебя, получается, что ты целовалась, за всю свою жизнь, всего с одним человеком — который на самом деле и не человек вовсе, и ты считаешь это достаточно, чтобы делать выводы? Откуда ты знаешь, что это именно то, что тебе нужно? Не кажется ли тебе, что тебе надо осмотреться немножко?

Мой голос был холоден:

— Я знаю, точно, чего я хочу.

— Тогда, тем более, лишний раз проверить не помешает. Может тебе попробовать целоваться с кем-нибудь еще — просто для сравнения… учитывая, что произошедшее тогда со мной — не считается. К примеру, ты сама могла бы поцеловать меня.

Он теснее прижал меня к своей груди, чтобы мое лицо оказалось ближе к нему. Он улыбался своей шутке, но я шутить не собиралась.

— Не доводи меня, Джейк. Клянусь, я не остановлю его, если он захочет сломать тебе челюсть.

Панические нотки в моем голосе, только заставили его улыбнуться шире. — Если ты сама попросишь меня поцеловать тебя, у него не будет повода сходить с ума. Он сказал, что согласен принять такие условия.

— Не забывай дышать, Джейк — нет, погоди, я передумала. Давай. Просто перестань дышать, и жди, пока я не попрошу тебя поцеловать меня.

— Ты в плохом настроении.

— Интересно, почему это?

— Иногда, мне кажется, что я больше нравлюсь тебе, будучи волком.

— Иногда, так и есть. Наверно это связано с тем, что когда ты волк, ты не можешь болтать.

Он задумчиво сжал губы. — Нет, не согласен. Скорее, тебе проще быть со мной рядом, когда я не человек, потому что, тогда можно не притворяться, что тебя не тянет ко мне.

Моя челюсть отвисла от удивления. Я резко закрыла ее, сжав зубы.

Он все слышал. Его губы раздвинулись в торжествующей улыбке.

Я глотнула воздуха, прежде чем заговорить.

— Нет, я уверенна, что это из-за того, что ты не можешь говорить.

Он вздохнул.

— Ты когда-нибудь устанешь лгать самой себе? Ты должна знать, как ты напрягаешься, видя меня. Физически, я имею в виду.

— Как кто-то может не напрягаться, в твоем присутствии, физически. Джейкоб? — потребовала я. — Ты огромное чудовище, которое отказывается уважать чужое личное пространство.

— Я заставляю тебя нервничать. Но только, когда я человек. Когда я волк, тебе спокойно со мной.

— Нервничать и раздражать не одно и то же.

Он смотрел на меня, примерно с минуту, замедляя бег на шаг, веселость сошла с его лица. Он сузил глаза, потемневшие под насупленными бровями. Его дыхание, такое равномерное пока он бежал, участилось. Медленно, он пригнулся ко мне.

Я смотрела на него, снизу, точно зная, что он пытался сделать.

— Челюсть у тебя одна, — напомнила я.