Затмение

За церковью святого Сола в Грамблере и Соле, с ее двумя алтарями, дырявыми крышами, покосившимися башнями и переполненным кладбищем, присматривал преподобный мистер Оджерс, священник, получавший сорок фунтов стерлингов в год от викария этого прихода, живущего в Пензансе. Оджерс имел жену и выводок детей, которых приходилось содержать, и влачил жалкое существование, выращивая овощи и фрукты. Церковь забросили, но в ней проходили проповеди, пел скорее шумный, чем мелодичный хор и, конечно же, не обошлось без покровительства Тренвит-хауса.

Неподалеку от церкви Покровителя шахтеров в Марасанвосе располагалось только одно крупное поместье, Уэрри-хаус. Но его хозяева, Бодруганы, посещали церковь всего дважды в год, а викарий, мистер Фабер, служил еще в одной церкви возле Ладока и был заядлым охотником на лис. Когда Сэм и Дрейк зашли в эту маленькую церковь, то обнаружили там всего пятерых прихожан: двое мужчин всю службу проговорили о ценах на зерно, из трех женщин две латали рубахи, а третья — смотрительница этой церквушки — спала. После службы намечались крестины, но смотрительница забыла налить в купель воду, и викарий, поплевав на ладонь, помазал младенца во имя Христа собственной слюной. Сэм и Дрейк вышли из церкви, как раз когда викарий взгромоздился на свою широкогрудую старую клячу и зацокал по каменистой дороге.

Так и получилось, что когда маленькое сообщество методистов признало в Сэме лидера, он решил повести их в церковь в Соле, как самую приличную из четырех. Да и Дрейк всегда хотел туда попасть

Вот уже две недели братья подыскивали центральную балку для новой крыши коттеджа, достаточно крепкую, чтобы выдержать вес сланца, которым решили крыть крышу вместо соломы. Пока что в качестве центральной балки использовалась стойка из шахты, но она была слабовата и прогибалась. Возможно, она и выдержит новую крышу, но кто знает… К тому же иногда она угрожающе скрипела.

В конце мая Пэлли Роджерс рассказал Сэму, что к берегу у Сент-Агнесс прибило кое-какую корабельную оснастку, неплохую древесину, которой завладела одна из местных рыбацких лодок. Когда у Дрейка выдалось свободное время, а Сэм освободился из шахты, они отправились посмотреть на эти останки. Оказалось, что это не мачта, а часть бимса, длиной около восемнадцати футов и почти фут в поперечнике. Для коттеджа он был длиннее необходимого фута на четыре, но в остальном — идеальная балка. Рыбаки запросили семь шиллингов, но после небольшого торга сошлись на пяти.

Продавцы предложили за пару шиллингов доставить балку морем до пляжа Хендрона. Братья вежливо отказались. Оставив в залог три шиллинга, они обещали вернуться за балкой завтра, в субботу, в последний майский день. Сэм работал в ночную смену, а Дрейк освободился в три часа дня, и они добрались до Сент-Агнесс к пяти. За полчаса они расплатились и отправились обратно.

На этой неделе погода, наконец, наладилась, и солнце вовсю припекало холм, по которому братья поднимались из деревни. Огромная балка еще не просохла, и вскоре братьям стало казаться, что они тащат свинцовый столб. Уже через две мили Дрейк, будучи послабее старшего брата, пожалел, что они не отдали двух шиллингов за доставку морем. Конечно, впереди целый вечер, но загвоздка в том, что после отдыха балку стало очень сложно вновь взгромоздить на плечи. Передохнуть можно было только там, где есть крепкий забор или другая надежная опора, чтобы не опускать балку на землю.

Они шли по той же дороге, по которой в марте явились из Иллагана. Вскоре они добрались до развилки, где в марте попытались пересечь частные поля, но тогда егери Уорлегганов их обругали и развернули обратно. С тех пор они не пытались пройти этим путем, но оба прекрасно знали, что дорога через эти поля и два небольших лесочка укоротит путь как минимум на милю. Они на минутку остановились. Вокруг никого не было видно. Отсюда Тренвит с его постройками не заметить, а на следующем поле стоял только сарай.

— Я бы рискнул, — сказал Дрейк. — Не могут же они быть везде одновременно.

И они пошли через поле, которое служило пастбищем, хотя даже скотина этим вечером не паслась.

На втором поле рос овес, а старая дорога пролегала по центру поля, упираясь в лес. Овес посеяли и на дороге, чтобы закрыть ее, но поросль была жидкая, словно земля, утоптанная за многие годы, не хотела поддаваться даже плугу. Братья зашагали по этой засеянной тропе, ежеминутно ожидая, что вот-вот раздастся злобный окрик или даже выстрел.

Но ничего не происходило. Они перешагнули через сломанную перекладину изгороди и оказались в лесу.