Затмение и любовь

Екатерина взяла со спинки кресла кашемировую шаль, которую купил ей в Венеции Генрих. Она небрежно накинула ее на плечи и гордо вскинула голову. Прекрасная в своей независимости. Неприступная и холодная. Генрих смотрел на нее с восхищением и сожалением. На душе было пусто и неуютно.

Егор пристегнул к ошейнику Грея поводок. Они прошли мимо барона и углубились в парк, даже не предложив ему составить им компанию.

Генрих решил дождаться Егора и потребовать у него объяснений. Теперь барону казалось, что Егор тоже избегает общаться с ним в свободное время и предпочитает компанию Катрин.

Хотя, очевидно, что, проведя весь день рядом с фон Бергом в поисках Полины, вполне естественно, что Егору интереснее поиграть в шахматы с девушкой или пройтись с ней по парку. Но мог бы хоть приличия ради пригласить присоединиться к ним и Генриха.

Фон Берг чувствовал, как гнев и ревность снова начинают переполнять его. Невозможность повлиять на ситуацию сводила с ума. Кровь бешено стучала в висках, а кулаки сжимались от бессильной злобы. Злобы на кого? На Катрин? На Егора? Или на самого себя?

Днем рядом с его невестой отирается этот книжный червь из Франции. Вечером с ней в шахматы играет его товарищ. Он же гуляет с девушкой по парку до самого заката и ведет задушевные беседы. А барона Катрин просто игнорирует. Они отдаляются все больше и больше. Она не дает ему ни малейшего шанса вернуть ее расположение, не говоря уж о любви.

Больше часа фон Берг просидел на веранде в ожидании возвращения с прогулки своей невесты и товарища. Отличная из них получается пара. Неравная по возрасту, но объединенная общими интересами. Какими? Например, игрой в шахматы. Генрих попытался отогнать навязчивые мысли. Это у него не получилось.

Когда Катрин и Егор появились на дорожке, ведущей к дому, терпение барона было уже на исходе. Катрин держала в руках букет из осенних цветов, которые, очевидно, собрала сама. Или их ей нарвал Егор, ободрав парковую клумбу? Грей весело бежал рядом с ними, помахивая хвостом и пытаясь поймать порхающую перед носом бабочку. Бабочка была ловкая, она дразнила волчонка, а тот неловко клацал зубами всего в нескольких сантиметрах от ярких крыльев. Все попытки Грея успехом не увенчались. Бабочка благополучно улетела.

Фон Берг с трудом сдерживал гнев. Он не смотрел на девушку, чтобы не выдать своего настроения. Наконец он взял себя в руки.

– Егор, мне надо поговорить с тобой, – решительно заявил барон. – Пойдем ко мне в кабинет.

– Да, конечно, – кивнул тот в ответ и спустил с поводка волчонка.

– Завтра вечером продолжим наше сражение, – весело бросила Егору девушка. – И уж поверь, я выиграю. Сегодня тебе повезло, вот и все. Меня так просто не победить!

– Посмотрим, посмотрим, – в тон ей ответил Егор, браво поглаживая пышные усы.

– До завтра, господа, – небрежно проговорила Екатерина и кинула кашемировую шаль на диван.

Она пошла к себе, легкомысленно помахивая букетом. Последнее время у нее было прекрасное настроение.

Фон Берг проводил ее тяжелым взглядом, который перевел на Егора. Если бы у Генриха имелся под рукой кирпич, он, очевидно, стукнул бы им по голове своего товарища. Как только они оказались в кабинете, барон плотно закрыл дверь и резким жестом указал Егору на кресло. Сам он уселся на диван напротив и приступил к допросу.

– Как мне следует понимать происходящее? – едва сдерживая гнев, задал он первый вопрос.

– О чем вы, Генрих Александрович? – Егор была сама невинность.

– Не валяй дурака, ты знаешь, о чем я, – взгляд фон Берга был готов испепелить собеседника.

– Если вы о Екатерине Павловне… – неуверенно протянул Егор.

– Да, о ней и о тебе. Повторяю, объясни мне, что происходит?!

– Ничего не происходит. Мы играем с ней в шахматы. Гуляем по парку, – собеседник фон Берга недоуменно пожал плечами. – Ничего особенного.

– Но меня она избегает.

– Дайте ей время.

– Пока я даю ей время, она проводит его или с этим французиком, или с тобой. Ну, он-то ладно. Его я могу хотя бы понять. Но ты-то ей в отцы годишься! Опомнись!

Егор не смог сдержать удивления и вытаращил глаза:

– Генрих Александрович! Да что вам на ум пришло?! Только не говорите, что ревнуете еще и меня к Екатерине Павловне.

– Вы с ней стали в последние дни просто не разлей вода. Она с тобой на «ты».

– Естественно, Екатерина Павловна знает, что я всего лишь ваш шофер. Она мне начинает потихоньку доверять. И все. Не более того. Как вы можете так думать обо мне, да и о ней тоже? Я ее вдвое старше, и я знаю, как вы ее любите.

Слова Егора отрезвили фон Берга. Он понял очевидную абсурдность своих предположений.

– Прости, – Генрих глубоко вздохнул и запустил руку в шевелюру. – Я и правда бешено ревную Катрин. Я теряю ее. И схожу с ума от бессилия. Я ей абсолютно безразличен, это стало уже очевидно.

– Я могу только еще раз посоветовать вам набраться терпения. Я на вашей стороне, и буду делать все, чтобы Екатерина Павловна снова стала вам верить.