Затмение (ЛП)

Они спросили командующего, встретил ли он сопротивление, когда сошел на берег? Его приветствовали как друга. Тогда сэр Джон Борлэз Уоррен, до сих пор державший себя в руках, попытался воздействовать на разъяренного француза. Они собрали эти силы для вторжения, со всем вооружением и припасами, и теперь бесславно вернуться, даже не сделав попытки? Даже если после высадки всё пойдет не так, им не отрезан путь обратно. Флот останется сторожить пути к отступлению. Французский флот сильно пострадал и отошел к Бресту. На море бояться нечего. Всегда можно погрузиться на корабли.

Тогда кто-то наконец упомянул мужество, и англичанам пришлось вмешаться, чтобы предотвратить дуэль. И тут д'Эрвильи неожиданно сдался. Хорошо. Они его убедили. Высадка произойдет завтра на рассвете. Ответственность за нее ляжет на него, ответственность за принятие решения о высадке — нет. Это следует записать, тогда он согласен.

Как только де Сомбрей вышел, он тут же рассказал всё Россу.

— Пора спускать шлюпки. Солдатам выдали по тридцать патронов и по паре кремней на каждого, и провизию на четыре дня — всего один ранец. Они займут места в лодках еще ночью, а с рассветом начнут высадку. Ну вот и началось!

— Вы согласны с де Пюизе?

— Думаю, де Пюизе слишком взвинчен. Но как же иначе. И в целом он прав, я считаю. Страна восстанет, но только если сначала нас не уничтожат.

Росс поплыл на «Энергичный», с которого уже спускали шлюпки. Найдя в темноте проем между ними, он поднялся на палубу и перемолвился с каждым своим спутником. Ни они, ни другие англичане на борту не готовились к высадке. Последним Росс переговорил с Дрейком и сказал ему, почему высадятся только французы.

— Но я пока не стану объяснять, почему я привез сюда тебя и остальных.

— Не имеет значения, — ответил Дрейк. — Я хотя бы перестал обо всем этом думать.

— Что же касается моих планов, если что-то удастся предпринять, то это будет зависеть от успеха высадки. У меня нет четких планов. Возможно, нам вообще не придется ничем заниматься.

— Я не возражаю, — сказал Дрейк. — Лишь бы подальше от прошлого.

Высадка началась с первыми лучами туманной зари.

Около трех тысяч французов, которые провели большую часть ночи в маленьких лодках, болтающихся на холодном ветру, высадились на берег около Карнака. Однако их появление уже ожидали и поприветствовали ружейным залпом солдаты-республиканцы, спешившие сюда всю ночь. Несколько роялистов упали, но д'Эрвильи приказал одному из лучших подразделений высадиться в бухте позади врага, перебраться через скалы и зайти с тыла. Что они и сделали со стремительным натиском — многие солдаты не стали дожидаться, пока лодки причалят к берегу, а выпрыгивали прямо в море и плыли к берегу.

После часового сражения республиканцы, которых экспедиционный корпус превосходил числом в десять раз, побросали оружие и побежали по дороге, ведущей в город Оре. Когда солнце поднялось над клубами тумана, роялисты триумфально вошли в Карнак. Их обступили толпы крестьян с криками «Vive le Roi!» и размахивая флагами. Прибывшему д'Эрвильи пришлось продираться сквозь толпу. Теперь, когда они действительно высадились, когда армия роялистов оказалась в окружении местных, из близлежащих деревень и впрямь стали прибывать люди с криками восторга. Похоже, де Пюизе все-таки был прав. Де Пюизе же был уверен в своей правоте.

Сам он высадился в десять часов вместе со своим штабом, и его приветствовали как ангела-освободителя. Де Сомбрей находился в своем полку с рассвета, а теперь позволили высадиться и Россу, как и де Марези, и полудюжине британских морских офицеров.

Это была потрясающая сцена, потому что крестьяне принесли вино и разную снедь, чтобы угостить спасителей. Многие из наименее дисциплинированных французов не двинулись дальше пляжа, побросали оружие и уселись на ящиках в окружении восторженных шуанов, пили вино из литровых кружек, закусывали сыром, пирогами прочими яствами, которые предлагали благодарные крестьяне. Другие кутили в городке. Превосходная ситуация для контратаки, подумал Росс.

К счастью, многим пришла в голову та же мысль. Пока графа де Пюизе принимали в мэрии, как вернувшегося к жизни Людовика XVI, д'Эрвильи отдавал приказы лучшим подразделениям прочесать местность на предмет каких-либо признаков врага. Он лично повел роту гренадеров, а де Сомбрей — другую. Росс предпочел бы отправиться с ними — он чувствовал себя неловко среди этого веселья.

Он прошелся по пляжу и смотрел, как сгружают припасы. Наполненный энтузиазмом де Пюизе приказал выгрузить их и раздать шуанам, нуждающимся в оружии, но операцией никто не командовал и не отдавал указаний, как именно распределять оружие. В результате его мог взять любой. Большие ящики поставили на пляж и открыли. Некоторые были набиты ружьями, некоторые — боеприпасами, некоторые — одеждой, а другие — медикаментами.