Затмение луны

Тагмет, откуда пришли эти двое, пустовал уже давно. Как все сдвоенные замки, стоящие лицом друг к другу на разных берегах Серебряной с промежутком двадцать – двадцать пять миль по всему Заречью, он был построен около тысячи лет назад для охраны северной границы между древними королевствами Башти и Хатиром. Позднее и Заречье, и замки влились в Кенцират, образовав своеобразный северный буфер. Тагмет потребовался однажды, когда кровавые междоусобицы и войны пошатнули положение высокорожденных и сильнейшие дома стали объединяться в замках дальше к югу. А теперь черные примороженные побеги шиповника пробивались сквозь разрушающиеся стены, а совы устроили себе насест на древних балках Тагмета.

Полуразвалившийся дом пробуждал любопытство мальчиков-высокорожденных, прибывших сюда вместе с Торисеном. Они излазили каждый уголок с риском свернуть шеи, разыскивая мелочи, которые могли рассказать о прошлой жизни дома, распугивая лис и летучих мышей. А тем вечером они все сидели вокруг огня, разведенного в главном зале с рухнувшей крышей, прихлебывали маленькими глоточками сладкое горячее вино, пытаясь почувствовать себя воинами на привале. Они почти забыли о Верховном Лорде Кенцирата, хотя он находился здесь же. Торисен в одиночестве сидел на подоконнике, молчал, грел руки о чашу с вином и вглядывался в разгоряченные мальчишеские лица.

Каждые шесть месяцев он отбирал младших из высокорожденных девяти домов к себе на службу. Кто-то из них когда-нибудь может стать главой влиятельной семьи, кто-то – погибнуть в схватке: вражда еще терзала высокорожденных даже после трех лет относительно спокойного правления Торисена. Он хотел, чтобы эти мальчики узнали его и друг друга. Если их дома будут так же связаны дружбой, как кровью, то, может быть, убийства в конце концов прекратятся. Но до этого еще годы и годы.

Хотя, напомнил он себе, когда они впервые собрались месяц назад в Готрегоре, он думал о десятилетиях, если не о веках. Эти мальчики – высокорожденные по природе, но в миниатюре. Четверо – из крупных сильных домов, пятеро – из слабых; в большинстве своем они чужие или очень дальние родственники, кроме сводных братьев Морина и Бринни; и во всех прорастают всходы кровной вражды, отравляющей их дома. Здесь был даже один из многочисленных внуков лорда Каинрона, Донкерри, застенчивый, бледный мальчуган, которого наверняка учили думать, что Торисен – величайший враг дедушки, а уж тот ему – и подавно. Верховный Лорд взял их всех с собой в инспекционную поездку, чтобы уберечь и не позволить вцепиться друг другу в горло. И это сработало. Неспешное двухнедельное путешествие вверх по Серебряной, с охотами и привалами – если не считать всех заездов в замки к северу от Готрегора, сплотило мальчиков даже больше, чем он мог надеяться, хотя они все еще немного сторонились его. А теперь, когда они сидели у костра, пили вино и болтали, Торисен разглядывал их всех по очереди, вспоминая всех добрых людей, павших в кровопролитных междоусобицах, и думая, долго ли эти мальчики будут дорожить своей походной дружбой.

Голоса начали расплываться. Торисен вскинул голову, встряхнулся, вырываясь из оков подкрадывающегося сна. Бур же смотрит. Он постарался сконцентрироваться на разговорах ребят.

– Мы сейчас неподалеку от Киторна, – сказал Морин. – Бринни, помнишь, как мы с тобой отправились туда поохотиться за костями четыре года назад вот такой же зимней ночью и чуть не угодили в лапы мерикитам?

Бринни рассмеялся:

– Помню. Неплохую штуку мы тогда притащили на погребальный костер, а то бы отцу пришлось доделывать за мерикитов их работу.

Брови Торисена невольно поднялись.

– Объясни, – тихо сказал он Буру, когда кендар приблизился, чтобы вновь наполнить кубок лорда.

Мальчики замерли при звуке его голоса и обменялись взглядами. Бур покачал головой.

– Лорд, он не может знать об этом, – сказал Бринни. – Это, ну, такая тайна среди нас, мальчишек. Видишь ли, Киторн пал из-за предательства. Однажды ночью гость дома отпер ворота своим родичам, и все кенциры, высокорожденные и кендары, были жестоко убиты.

– Это не секрет.

– Нет, милорд, конечно нет. Ты, наверное, слышал, что о большинстве тел позаботились следующей весной, когда слух о бойне долетел до юга. Но некоторых найти не смогли. И мальчишки стали пробираться в холмы на охоту за костями. Наш дед ходил туда, и наш отец тоже. Теперь ходим мы, хотя там уже мало чего осталось, и дома нас ждет взбучка, если это откроется. Эти походы стали вроде как ритуалом, и да помогут Трое тому, кто не был в Киторне до того, как ему исполнилось пятнадцать.

И ребята принялись спорить. У каждого была собственная история поисков, находок, успеха или бегства – холмы хорошо охранялись. Молчал лишь Донкерри. И только когда кто-то спросил его, какой у него был случай, он вместо ответа повернулся к темной фигуре, сидящей на подоконнике:

– А сколько лет было тебе, Верховный Лорд, когда ты отправился на холмы? – требовательно поинтересовался он.

Остальные уставились на Донкерри.

– Донки, ты осел, – прошипел Бринни.

– Так сколько?