Затмение страсти

– Я хочу спать, – сказала она. – Пожалуйста, уходи.

Броуди обхватил ее лицо своими большими мозолистыми руками. Годы работы с веревками и парусами закалили его тело. Даже без состояния Изабель собственная флотилия Броуди сделала его богатым человеком – Изабель достаточно часто хвасталась этим перед Кейт. Так что наследством еще не рожденный ребенок был бы обеспечен.

Броуди содрогнулся, его возбуждение сложно было не заметить.

– Если бы это было возможно, то моей женой была бы ты, Кейт. Но я никогда не был большим поклонником семейной жизни и домашнего очага.

– Спасибо за честность, – прошептала она.

Броуди поцеловал ее. Это был длинный, чувственный поцелуй. Прощальный поцелуй, горько-сладкий, до боли лишенный надежды. Кейт обвила руками шею Броуди и прильнула к нему. Если это было все, что у нее когда-либо будет от него, то пусть в памяти останутся сладкие моменты, которые поддержат ее в трудные минуты. Она сможет быть матерью-одиночкой. И не будет принадлежать ни одному мужчине. Многие женщины живут так.

Вдруг вся их решимость почти исчезла. Кейт почувствовала, как возбудился Броуди. Его руки беспокойно прошлись по ее спине и опустились на ягодицы, притягивая ее ближе. Желание сделало его слабым, а Кейт – сильной. Но она всегда была из тех девушек, которые играют по правилам. Только дважды в своей жизни она нарушала их, и оба раза заплатила высокую цену. Она собрала остатки решимости и выскользнула из его ищущих рук.

– Иди, – сказала она. – Иди, Броуди.

И он ушел.

Глава 4

Броуди провел следующую неделю, доводя себя до состояния изнеможения, такого глубокого, что каждую ночь падал в постель и мгновенно выключался. Изабель не появлялась в Большом доме шесть месяцев. За это время здесь накопилась гора дел и проблем, которые надо было решать. Братья решили сделать большую часть работ сами, не нанимая работников.

Внуки чувствовали себя виноватыми, что не приехали раньше, и это чувство вины лишь усиливало их желание уехать домой вместе с бабушкой. Они искренне верили, что в Шотландии ей будет лучше.

На восьмой день двое внуков помогли Изабель упаковать вещи в квартире над офисом. Дункан подхватил стопку коробок и понес к машине, а Броуди сел рядом с бабушкой и взял ее руки в свои.

– Ты знаешь, что это временно, бабушка… Несколько ночей, чтобы ты попрощалась с домом. Сегодня утром я связался с риелтором по поводу подготовки объявления.

Изабель Стюарт поджала губы, в ее темных глазах вспыхнуло раздражение.

– Я очень люблю тебя, Броуди, но ты упрямый осел, точно такой же, как твой отец и твой дед. Я – не слабая, не дряхлая и прекрасно себя чувствую. Я стара, но мой возраст не дает тебе права узурпировать мое право принимать решения.

Броуди стиснул зубы.

– У нас с Дунканом дома остались дела, которые мы отложили. Мы сделали это с радостью, потому что ты очень важна для нас.

Ее свирепое выражение лица смягчилось.

– Я ценю вашу заботу. Я искренне верю тебе, мой мальчик. Но ты совершаешь ошибку и ведешь себя несправедливо. Я возвращаюсь в свой прекрасный дом – благодаря вам, мальчики, – но я не вернусь в Шотландию. Мой дорогой Джеффри похоронен в Кэндлвике. Все, что мы построили вместе, находится здесь, в горах. Я не могу оставить его здесь. И не собираюсь этого делать.

– Тебе опасно жить одной, – сказал Броуди, с печалью осознавая, что проигрывает битву. Изабель было бы гораздо безопаснее остаться здесь, в городе, где люди могли бы присматривать за ней. Теперь они с Дунканом убедили ее сделать именно то, чего они хотели избежать, – перебраться в дом, где она будет жить в одиночестве.

– Жизнь – опасное занятие, – согласилась пожилая женщина, выражение ее лица было безмятежным. – Я делаю свой собственный выбор. Ты можешь вернуться домой без сожалений.

Броуди опустился на колени рядом с ней и заглянул в глаза.

– Пожалуйста, бабушка. Ради меня. Приезжай в Шотландию.

Она медленно покачала головой:

– Нет. Я слишком долго не была в Шотландии, Кэндлвик – мой дом. Мы с твоим дедушкой вместе построили здесь то, что стало достоянием семьи. Мы прожили здесь счастливую жизнь. Здесь живут все мои воспоминания о муже. Они – все, что у меня осталось от него. Но я могла бы рассмотреть небольшой компромисс.