Затмевая могущественных (Викториум-2)

– Я потерял всё – оружие, динамит, людей, деньги с экса, будь он неладен. Понимаю, что вы легко найдете другого революционера для работы в Баку. Однако раз уж вы помогали мне до того – помогите и сейчас. Будьте последовательны.

– А вы знаете, Буревестник, буду. Только для начала мне надо увидеть своими глазами Евсеичева. Очень хочется поговорить с этим молодым человеком. Ведь о нем столько было разговоров в последнее время. А мне представилась возможность своими глазами взглянуть на него.

– Он слаб после ранения и вряд ли сможет самостоятельно встать с постели в ближайшие дни.

– Это не проблема. Я не гордый – сам к вам пожалую намедни.

Благодетель впервые за весь разговор вставил слово совершенно не к месту. Это почему-то развеселило Буревестника. И тому стоило некоторых усилий, чтобы не рассмеяться.

Тот, кого Буревестник называл благодетелем, пришел к нам через три или четыре дня после разгрома революционеров. Выглядел этот загадочный человек в маске и с замотанным шарфом горлом весьма импозантно. Хотя и достаточно старомодно. Так люди не одевались даже в глухой провинции.

К тому времени я уже достаточно оправился от раны. Буревестник регулярно приносил мне новые порции микстуры доктора Левана. И я с удовольствием добавлял ее в вино. Вкус у вина, конечно, портился. Однако мне нравилось чувствовать себя все лучше и лучше каждым новым утром. Слабость отступала, а раненая рука почти не болела.

Новости же о том, что таинственный благодетель решил навестить нас – и вовсе заставила меня почувствовать крылья за спиной.

Явился таинственный благодетель, конечно же, неожиданно. Мы с Буревестником только поели в небольшой забегаловке напротив гостиницы и вернулись в номер за несколько минут до того, как в дверь постучали.

Благодетель скинул промокший редингот на один из стульев. Цилиндр поставил на стол. А вот с шарфом решил не расставаться, несмотря на то что в комнате у нас было хорошо натоплено. На дровах в гостинице не экономили – трубы всегда были горячими,

– Приветствую, – произнес он отдающим металлом тоном, и я понял – под шарфом прячется искусная машинка для изменения голоса. – Представляться друг другу, думаю, нет нужды. Если же вы, Никита, хотите как-то обращаться ко мне, то можете называть меня Фробищер.

– Так вы британец? – поинтересовался я.

– Ну, у моего друга Буревестника есть привычка брать себе птичьи клички, а я вот предпочитаю имена английских пиратов[15].

Мы замолчали на секунду. Развивать тему имен было некуда. Инициатива же в разговоре пока принадлежала благодетелю, называвшему себя Фробишером.

– Мне понятны ваши причины покинуть родину, ставшую весьма негостеприимной для вас, Никита Но скажите, куда вы собираетесь отправиться?

– В Африку, скорее всего, – пожал плечами я. – Сейчас умный человек сможет сколотить себе там неплохое состояние. Как раньше в Калифорнии или на Аляске.

– Собираетесь заняться добычей алмазов? Это ведь весьма опасное предприятие, особенно в том беззаконном краю.

– Не опасней того, что приключилось со мной в Леванте. И знаете что, мистер Фробишер, – я сделал акцент на слове мистер, – мне нравятся приключения такого рода. Иначе я бы, наверное, не ввязался в очередное здесь – в Тифлисе.

Надо сказать, я в тут ничуть не кривил душой. Мне, действительно, нравились все эти смертельные приключения. Выходит, Иван Алексеевич Зиновьев был прав тогда – в далеком Стамбуле.

– Да с чего вы взяли, что я – англичанин? – удивился благодетель.

– Буревестник рассказал мне о вашей привычке вставлять обычно не к месту русские выражения и поговорки. Это свойственно иностранцам, которые выучили академический русский язык, и после этого хотят сойти за настоящих русских посредством этих выражений. Только подспудно употребляют их, как правило, в контексте, свойственном для их родного языка. А, кроме того, зачем кому-то как не шпиону носить маску и устройство, изменяющее голос? И если маску еще можно оправдать, например, шрамами на лице – такие носят, хотя и редко. То устройство у вас на шее под шарфом предназначено, скорее всего, чтобы скрыть акцент. Следовательно, вы иностранец. А раз у вас такая заинтересованность в Баку, то вряд ли кто-либо кроме англичанина. Ведь общеизвестно, что именно у Британии в этой части Русской империи весьма обширные интересы.

– Я позволил себе забыть, что вы не только диссидент, господин Евсеичев, но еще и бывший работник русской тайной полиции, – протянул благодетель. – Мои аплодисменты, мистер жандарм.

– Кстати, я до сих пор числюсь в бессрочном отпуске по своему ведомству, – усмехнулся я. – Так что, можно сказать, я и не бывший жандарм. А вполне себе действующий.

– Хватки вы в отпуске не потеряли. С такой хваткой вам легко будет пробиться в Африке. Вы вполне сможете даже сколотить там себе неплохое состояние.

– Если, конечно, вы поможете мне туда добраться.

– Помогу, – кивнул после секундного раздумья благодетель. – Но только с одним условием. Вы, мистер Евсеичев, должны будете послужить британской короне. Черным мундиром. Знаете, кто это такие?