Затми меня, если сможешь

Медленными движениями, чтобы не вызвать лишних подозрений, я присаживаюсь на кровати, спиной облокачиваясь об изголовье. Направляю непроницаемый взгляд сначала на Кевина, а затем и в сторону этой стервы. Мое лицо по-прежнему не выдает никаких эмоций — единственное, я крепко сжимаю челюсть, чтобы контролировать вырывающийся гнев.

Никаких эмоций.

Никаких чувств.

Я — холодная глыба льда, затерянная на бескрайних просторах Арктики. Я — вечная мерзлота, накинутая шапкой белоснежного снега. Я — ее удачный эксперимент, который не собирается сдаваться без боя.

И играть по ее правилам.

— Отлично, мэм, — монотонным голосом произношу я, впервые услышав его за несколько дней.

— Мы нашли тебя на просторах улиц пару недель назад, — сообщает Диана, медленно приближаясь к моей кровати.

Монотонный стук ее каблуков бьется об стенки моего разума. На ней сидит неизменный серый приталенный пиджак с облегающей юбкой до колен и кроваво-красной блузкой под стать ее помаде, а поверх костюма небрежно накинут белоснежный медицинский халат.

— Ты была не в ресурсном состоянии, и мы подлатали тебя. Сейчас ты уже должна полностью прийти в форму. Кевин, осмотри ее.

Ну ты и сука. Думаешь, я все забыла?!

Парень направляет в ее сторону недоуменный взгляд, а его руки нерешительно застывают в воздухе.

— Ну же, — требовательно произносит женщина, сверкая пронзительными серыми глазами. Она деловито скрещивает руки на груди, вальяжно задирает тонкий подбородок и с нетерпением постукивает указательным пальцем с красным лаком по предплечью.

Черт возьми, где эта стерва находит лак для ногтей?! Ее ногти не могут обойтись без лака в чертов зомбиапокалипсис?

Кевин с неким смущением на лице подходит чуть ближе к кровати, осторожно расстегивая мой белоснежный комбинезон. А я не смею сопротивляться. Безусловно, каждое его прикосновение вызывает во мне рвотный рефлекс, но я продолжаю мужественно сдерживать вполне естественные порывы организма.

По коже проносится едва уловимый холодок, когда я предстаю перед ними полностью обнаженной до пояса. Парень внимательно разглядывает каждый дюйм моего тела с нескрываемым смятением на лице, болезненно отдирая остатки медицинского пластыря с кожи. А Диана в это время продолжает следить за каждой моей эмоцией, или за ее отсутствием в целом. Она внимательно оглядывает мои глаза, губы, пальцы и ставит под сомнение каждое движение рук и ног.

Я крепко сцеживаю зубы и мысленно уговариваю себя потерпеть.

Это скоро закончится. Скоро закончится. Скоро все будет совсем по-другому.

— Замечательно, — заключает она, когда моя кожа превращается в одну сплошную мурашку от холодного воздуха. — Скоро я вызову тебя на допрос, а пока… — Диана с неким презрением мельком оглядывает мою стеклянную клетку, — отдохни, тебе предстоит много работать.

Парень неловко застегивает потайной замок на моем комбинезоне от корпорации, а я краем глаза наблюдаю, как Диана разворачивается, приближаясь к потайной двери в стене.

— Кевин, нам пора, — звучит ее командный голос, лишенный каких-либо чувств.

Юноша бросает в мою сторону парочку взглядов сожаления и удаляется вслед за женщиной.

— И запомни, — Диана внезапно разворачивается на пятках, оставаясь в проеме дверей, и кивает в сторону неизменных прозрачных стен, — эти стекла прочнее твоих нервов.

Подозрительная парочка мгновенно уходит, оставляя меня в полнейшем недоумении. Что она имела в виду? До меня уже дошло, что эти стекла пуленепробиваемые, но зачем говорить об этом солдату оздоровления, который и не собирается…

Если только она обо всем не догадалась…

Глава 8

После их внезапного посещения прошло уже две ночи и три дня.

Я не знаю, что меня будет ждать на чертовом допросе, каким образом его будут проводить и какая информация им от меня нужна. Возможно, Диана о чем-то догадывается. А возможно она даже и не подозревает о том, что ко мне вернулась память.

Мне придется очень сильно постараться, чтобы грамотно соврать, не давая ни единого шанса на лишние подозрения.

Прямо сейчас я схожу с ума от одиночества.

Я заложник собственных воспоминаний. Они разрывают меня на части, заставляя сворачиваться калачиком и биться в скрытой, никому не видимой истерике.

Мне чертовски не хватает моего дневника, и я уже десятки… нет, сотни раз пожалела, что не захватила его с собой с того гребанного борделя. Но в тот момент я думала лишь об одном — удрать оттуда как можно скорее. Спастись, выжить любой ценой.

Я была такой дурой. Возомнила себя гребанным бумерангом, который был ослеплен жаждой мести. Да, я думала, что я бумеранг Дианы… думала, что она погибнет от моих рук, которые сама же и создала.

Глупо было полагать, что они дадут мне умереть.

Но что произошло с теми музами, которые столпились вокруг корпорации?

В воздухе раздается щелчок в замочной скважине.

Это точно не тошнотворная каша с водой — ее я ела около двух часов назад.

Я подавляю сильное желание мгновенно вскочить, подорваться вперед, чтобы поскорее узнать, кто же находится по ту сторону двери на этот раз. Но продолжаю неподвижно сидеть на кровати, опираясь спиной об жесткое изголовье.