Затонувший город. Тайны Атлантиды

– Они не сумасшедшие, чтобы пускать в ход оружие. – Глаза Заводюка растерянно забегали из стороны в сторону. – Мы не дикари. Завтра матросы протрезвеют…

– И напьются снова, – продолжил Быков. – Скорее всего, они уже напились. А о том, готовы ли они пустить в ход оружие, спросите у своей внучки. – Он кивнул в сторону Алисы. – Если они нападут, угрожая пистолетом, кто защитит ее?

– И меня! – напомнила о своем существовании Элен.

– И тебя, – согласился Быков. – Кто их защитит? Что вы противопоставите огнестрельному оружию, профессор?

– А ты что? – запальчиво спросил Заводюк.

– Как я уже говорил, есть план.

– Тогда поделись им со мной, будь так любезен.

Если бы сарказм, прозвучавший в вопросе профессора, обратился в яд, Быков скончался бы на месте. А так он просто сказал:

– Я намерен разоружить матросов. Если для этого придется кого-то ранить или даже убить, я это сделаю.

Все затихли, потрясенные холодной, беспощадной силой, исходившей от него. Солнце, перевалившее зенит, светило Быкову в спину, делая почти неразличимым выражение его лица. Но светлые глаза отчетливо выделялись на темном фоне, и взгляд их был совершенно недвусмысленным. Заглянув в эти глаза, Алиса невольно поежилась.

– Дима, – тихонько окликнула она, – давай выждем немного. Посмотрим, что будет завтра.

– Завтра? – спросил он. – Кто тебе сказал, что мы доживем до завтра? Алкоголя у этих парней предостаточно, патронов, думаю, тоже. И не забывайте про Стаута, который непременно попытается вернуть нож, чтобы «потерять» его в нужный момент.

– Сейчас он заодно с матросами, – напомнила Элен, – втроем они представляют собой силу. – Она вопросительно посмотрела на Быкова. – И ты намерен справиться с ними в одиночку?

Он медленно покачал головой:

– Нет, в одиночку я не справлюсь. Ты мне поможешь. Поможешь, Элен?

Алиса не заметила, как очутилась на ногах.

– Почему не я? – возмутилась она. – Почему не я, Дима?!

Быков, у которого имелись способности к изобретению не только военных хитростей, но и обыкновенных, житейских, улыбнулся:

– А это растолкует тебе дедушка. Профессор, объясните Алисе, почему ей не стоит принимать участие в военной операции.

Не тратя лишних слов, Заводюк подскочил к внучке, схватил ее за руку повыше локтя и заявил:

– Не пущу!

Девушка пронзила Быкова взглядом и прошипела:

– Предатель! Больше не приближайся ко мне. Развлекайся со своей… своей…

Не решившись употребить так и рвущееся на язык слово, Алиса ограничилась тем, что сплюнула.

Элен тоже встала. На мгновение ее руки уперлись в бока, но тут же взлетели вверх, за голову, и она картинно потянулась, обронив:

– Уф, надоело сидеть на одном месте. Сколько можно?

Не глядя на дрожащую от негодования Алису, Быков обратился к Заводюку:

– Профессор, оставшись вдвоем, вы подвергнетесь опасности. Единственный способ избежать столкновения с нашими врагами – это совершить небольшое плавание.

– Плавание? – Над бровями Заводюка собралось столько морщин, что лоб его стал полосатым. – Что это значит?

Быков объяснил. По его мнению, профессору и внучке следовало отплыть на долбленке подальше от берега и подождать там, пока все не образуется. Он провел небольшой инструктаж по технике эксплуатации утлого суденышка и, пресекая все возражения, увлек их к океану.

– Дискуссии отменяются. Времени нет, – твердо сказал он. – Необходимо закончить все до темноты. Иначе будет поздно.

Алиса уселась в долбленку и демонстративно отвернулась. Не делая попыток успокоить ее, Быков налег на лодку, сталкивая ее с песка. Заводюк зашел в воду по колено и обернулся.

– Дима, – заговорил он, – я всецело доверяю тебе. Наши жизни в твоих руках. Прошу тебя не рисковать понапрасну. Если мы останемся одни…

Продолжение заменила выразительная пауза.

– Все будет хорошо, – серьезно произнес Быков. – Ни о чем не беспокойтесь.

По удивительному совпадению, которых в жизни значительно больше, чем мы подозреваем, почти те же самые слова произнес Стюарт Стаут, адресуя их двум своим новым компаньонам.

Они расположились на дальней оконечности острова, укрывшись в тени толстого, приземистого дерева с плоской, как бы сплющенной кроной серо-зеленого цвета. Вероятно, это было весьма жизнестойкое растение, раз оно сумело пустить корни и дорасти на скудной почве до таких размеров. Или же дерево схитрило, обосновавшись в такой близости от океана, что можно было без помех втягивать корнями воду, отфильтрованную сквозь землю и песок.

Между тремя мужчинами стояла квадратная бутылка хорошего виски, опустошенная наполовину. Гарри, не привыкшего пить помногу и подолгу, совсем развезло. Он лежал на песке, подперев отяжелевшую голову рукой, изредка икал и боролся с муторным состоянием, напоминающим морскую болезнь, преследовавшую его во время плавания. Его босые ступни были такими грязными, что со стороны казалось, будто это серые носки. Он разделся по пояс, демонстрируя жилистый торс с проступающими ребрами и брюшными мышцами.