Затонувший мир

Появившийся Стамерс легко коснулся моей руки.

— Какова чувствительность, а, мистер Талбот?

Он дотронулся ладонью до стены у себя за спиной. Стена стала легко изгибаться, как паста, выжатая из тюбика, пока не превратилась в некое подобие сиденья. Стамерс присел на него и несколькими движениями образовал подлокотники и спинку.

— Вот вам кресло, мистер Талбот, будьте как дома.

Сиденье мягко обняло меня, как большая нежная ладонь, и сразу же движения потолка и стен прекратились. Видимо, Стамерсу нужно было поскорее усадить клиента, чтобы тот своими беспорядочными блужданиями не тревожил дом.

Кто-то уже метался по этой комнате, нервно заламывая руки, и она этого не забыла.

— Вся мебель встроенная, — расхваливал дом Стамерс. — Виниловые соединения в пластике подобраны молекула к молекуле.

Я ощутил, как комната опять завертелась вокруг меня, потолок вздрогнул и запульсировал в ритм дыханию. Это пугало, особенно когда размеренный ритм вдруг прерывался, как биение больного сердца.

Я понял, что дом не просто испуган, он болен. Кто-то, может быть тот же Шэкман, в приступе безумия сотворил здесь над собой что-то чудовищное. Я уже собрался спросить Стамерса, не в этой ли комнате планировал бывший хозяин свое публичное самоубийство, но вдруг увидел, что агент напрягся в своем кресле и тревожно осматривается вокруг.

В тот же момент я почувствовал головную боль и звон в ушах. Видимо, атмосферное давление в комнате резко менялось. По полу стремительно понесся к выходу подхваченный воздухом шуршащий сухой песок.

Стамерс вскочил, и кресло тут же скрылось в стене.

— Ну-ка, мистер Талбот, пройдемся по саду. Сразу почувствуете… — Он замолчал, лицо его выражало удивление и тревогу.

Тут я увидел, что потолок опустился совсем низко. Он стал похож на огромный пульсирующий волдырь.

— …нормализацию давления, — механически закончил фразу Стамерс и, схватив меня за руку, бросился к выходу.

— Ничего не понимаю, — бормотал он, когда мы неслись по коридору, подстегиваемые свистящей струей воздуха.

Я понял, что произошло, когда увидел у входа Фэй. Всматриваясь в полумрак ниши контрольного устройства, она наугад нажимала все кнопки подряд.

Стамерс, не задерживаясь, промчался мимо. Через минуту мы с Фэй были рывком втянуты в гостиную сильным потоком выжатого из дома воздуха. Потолок снова стал подниматься, очевидно, Стамерс уже успел добежать до аварийного щита и отключить питание.

Он судорожно пытался застегнуть ворот сорочки. Глаза его были круглыми от недавно пережитого ужаса.

— Буквально на ниточке, миссис Талбот, на тонком волоске… — трясущимся голосом сказал он и нервно рассмеялся.

Он успокоился только тогда, когда мы покинули двор, и, направляясь к машине, он вновь был агентом по продаже недвижимости, рекламирующим свой товар.

— Отличная собственность, мистер Талбот, отличная. Дому всего восемь лет, а какая родословная! Обратили внимание? Удачный шанс начать новую жизнь, можно выразиться, в ином измерении…

Я усмехнулся и покачал головой.

— Возможно, и так, но мы все-таки поищем другой шанс.

Вообще-то мы с Фэй решили прожить в этом городке пару лет. Я подумывал, что неплохо бы открыть адвокатскую контору в городе Ред Бич, в двадцати милях отсюда. Идея купить дом в Пурпурных Песках была связана не только с тем, что Ред Бич был примечателен лишь смогом, пылью и высокими ценами на недвижимость. В мои планы входило расширить свою клиентуру за счет обитателей Пурпурных Песков, всяких стареющих кинозвезд и безработных импресарио. Известно, что это величайшие в мире сутяжники. Поселившись в их среде, я смог бы со временем получить приглашение на ужин или на партию в бридж. А за столом можно было бы легко, тактично и как бы невзначай завязать беседу об удачных процессах по пересмотру завещания или об улаживании спорных контрактов.

Однако, переезжая от дома к дому, мы все меньше надеялись, что сможем найти что-нибудь подходящее для себя в этом месте. Вот мы миновали ассирийский зиккурат (последний его хозяин мучился пляской святого Витта, и бедный дом до сих пор содрогался в конвульсиях, как Пизанская башня под током высокого напряжения). А вот переоборудованный под жилье ангар для подводных лодок, его владелец, говорят, был алкоголиком. Стены его дома, сырые и мрачные, были как будто пропитаны одиночеством и горечью их хозяина.

Наконец, мистер Стамерс, поняв, что обмануть нас ему не удастся, покорился и решил возвратиться на реальную почву. Но и так называемые «нормальные» дома были не многим лучше «психотронных». Все дело в том, что почти каждый дом в Пурпурных Песках был продуктом примитивной экзотики периода расцвета психотропной архитектуры. Чудесные возможности новых биопластиковых материалов толкали архитекторов на безумные эксперименты. Увлечение новой модой эксплуатировалось так безудержно, что многие здания из сенсорных материалов оказались чрезмерно чуткими и восприимчивыми к образу жизни и эмоциям своих жителей. Вселиться в такой дом было все равно, что заглянуть без спроса в чужую душу и мысли и остаться там жить.