Затопить Германию

Уоллис думал, что перспективы более благоприятны. Сэр Чарльз Крейвен, исполнительный директор Виккерса, симпатизировал ему, и он чувствовал себя достаточно уверенным, чтобы 1 ноября написать Бивербруку и предложить начать работы над 10–тонной бомбой и бомбардировщиком победы.

Потом Теддер был отправлен возглавить Средневосточное Командование КВВС, и Уоллис потерял свою самую умную опору и главного ходока в Уайтхолл. Вскоре после этого Крейвен прислал за ним.

— Я боюсь, у меня не слишком хорошие новости для вас, — сказал Крейвен как можно мягче. — Авиационный совет не верит в большие бомбы. Они предпочитают бомбовые ковры.

— Но разве они не ВИДЯТ, что может сделать большая бомба? — умоляюще спросил Уоллис.

— Очевидно, нет. Они говорят, что по своему опыту знают: 4 бомбы по 250 фунтов лучше, чем 1 бомба в 1000 фунтов. И уж подавно 22000 фунтов.

— Разве они не понимают моих вычислений?

Крейвен на это не ответил. Он дипломатично сказал, что у членов совета, возможно, просто нет ВРЕМЕНИ продраться сквозь цифирь. Может, это и было правдой. Он также мягко добавил:

— Они говорят, что кое—кто полагает 10–тонную бомбу просто безумием.

Уоллис отправился в Уэйбридж в ярости. Однако наутро большая часть злости пропала, на ее место пришло упрямство. Он начал писать обоснование своей 10–тонной бомбы и назвал его «Записка по атакам промышленной мощи Оси». Это было немного туманно, как и любят ученые. Особенно вводит в заблуждение слово «записка», так как подобный документ часто оказывается толще книги.

Как, например, записка Уоллиса. Он начал с теории поражения врага путем уничтожения источников энергии, потом перешел к утомительным деталям физических свойств целей, ударных волн, взрывов, пробивающей способности, конструкции бомб, проектам самолетов, отношению вес/заряд, проблемам прицеливания, возможному эффекту, ремонтным возможностям. Он покрывал множество страниц графиками, формулами и вычислениями. Это был вынужденный подход — дать такое ясное объяснение, чтобы даже дурак мог проследить шаг за шагом, что сулит эта математика.

«Записка»  отняла у Уоллиса несколько месяцев. Затем он перепечатал ее, размножил и разослал 70 видным ученым, политикам и военным.

Результат не заставил себя ждать. К нему явился сотрудник Секретной Службы, держа под мышкой одну из копий «Записки».

— Вы послали это мистеру такому—то? — спросил он.

— Да, — ответил Уоллис. — И что?

— Я боюсь, вам не следовало этого делать, мистер Уоллис.

— Почему?

— Это очень секретная вещь. С подобными вещами следует обращаться очень аккуратно, с ними можно знакомить только избранных. Мистер такой—то был крайне удивлен, получив этот документ по почте. Мы тоже озабочены. Я, конечно, понимаю, что вы не хотели…

— Я послал это по 70 адресам, — спокойно ответил Уоллис. Секретный агент побелел.

— Семьдесят?! — возопил он. — СЕМЬДЕСЯТ?!!! Кто? Как? Куда? Кому? Вам не следовало так поступать. Это страшнейший секрет.

— Да неужели? — холодно осведомился Уоллис. — Когда я показал это избранным персонам, они сказали, что я спятил. Меня сочли чокнутым, а все это назвали пустой болтовней.

Агент Секретной Службы только и смог выдавить:

— О—о…

Он попросил имена всех 70. Уоллис отдал список, и секретный агент отбыл в Лондон для дальнейшего расследования. Он—то знал, что ему полагается делать.

Через пару дней он появился снова.

— Все в порядке, — сказал он. — Мы решили, что открытая рассылка такого большого количества экземпляров — лучшая форма маскировки. Никто и не подумает, что это секретно. Но только не делайте этого еще раз.

Уоллис тяжко вздохнул.

— Я надеюсь, в этом не будет необходимости, сказал он. Инцидент был исчерпан.

Через несколько дней появилось еще одно следствие. Одну копию получил полковник авиации Уинтерботэм, который служил в Сити и отвечал за нестандартные методы ведения войны. Он нашел предложение заманчивым и вызвал Уоллиса. Уоллис объяснил ему детали. Уинтерботэм заразился его энтузиазмом. Он знал сэра Генри Тизарда, который был научным советником в министерстве авиационной промышленности, и предложил его вниманию бумаги Уоллиса.

Тизард внимательно изучил их. Как ученый, он без труда разобрался в сложнейших вычислениях. Он отправился к Уоллису в Уэйбридж.

— Я лучше сформирую комитет, чтобы все изучить в деталях, — пообещал он. — Нужно достаточно твердое заключение экспертов. Я думаю, вы это понимаете. Мне придется отвлечь ресурсы от других важных проектов, если мы намерены заняться этим. Поэтому будет разумно иметь твердую уверенность в успехе.

— Конечно, — согласился Уоллис. У него пела душа.