Затопить Германию

— Я знаю, как уничтожить германские дамбы, — сказал Уоллис. — Результат будет ужасным для Германии.

— Я слышал об этом. Это слишком громко.

Уоллис ответил, что хотел бы все объяснить. Харрис что—то буркнул, Уоллис принял это за разрешение и сделал шаг вперед, пытаясь быть не слишком настойчивым, но при этом рассказать, как он доказал справедливость теории. В конце концов главарь бомбардировщиков понял все. Однако ободряющей реакции не последовало. Харрис ворчливо сказал:

— Если вы думаете, что сейчас пойдете и получите эскадрилью «Ланкастеров», то ошибаетесь. Ничего вы не получите!

Уоллис было ощетинился, но Саммерс, который знал упрямство Уоллиса и бешеный характер Харриса, пнул его под столом. Уоллис поспешно взял себя в руки.

— Нам не нужна эскадрилья… пока. Мы хотим получить шанс провести сначала испытания с одним «Ланкастером». Харрис упер в него каменный взгляд.

— Может быть, — сказал он. — Мы дадим вам шанс доказать, что вы можете разбить дамбу своей штучкой.

— Да, — сказал Уоллис. — Или тремя—четырьмя. Мы сможем положить их в одно место.

Саммерс вставил миролюбиво:

— Мы докажем, что это работает, Берт.

— Докажите, и вы получите эскадрилью, — сказал Харрис. Но тут вернулась его язвительность, и он добавил: — Но я устал от полупомешанных изобретателей, которые пытаются заставить свои штуки работать.

Саммерс еще раз пнул Уоллиса под столом и постарался разрядить напряжение, сказав:

— Мы захватили с собой пленки, которые показывают, как это действует.

— Отлично, давайте посмотрим.

Они пошли в кинозал командующего, захватив с собой первого заместителя Харриса вице—маршала авиации Сондби. Харрис кратко приказал киномеханику убираться.

— Если это действительно так здорово, как вы утверждаете, — сказал он Уоллису, — не следует слишком многим знать об этом. Сондби сможет сам запустить пленку.

Сондби оказался не самым лучшим киномехаником, какое—то время он сражался с целлулоидной пленкой, но в конце концов одолел ее. Свет погас, и они молча смотрели, как модели бомб сбрасываются в Чешил Бич и путь моделей под водой в камере Теддингтона. Когда снова зажегся свет, Харрис с каменным лицом проворчал:

— Очень интересно. Я подумаю об этом.

Уоллис и Саммерс вернулись в Уэйбридж. Саммерс, который был только зрителем, откровенно веселился. Зато Уоллис пребывал в растерянности. Он не знал, почему Харрис так не любит изобретателей.

Это началось в 1916 (по крайней мере так рассказывают). Майор Артур Харрис командовал эскадрильей истребителей в Англии, чьей задачей было охотиться за германскими цеппелинами. К нему прислали изобретателя испытать новую идею. Он предложил подвесить под истребителем на длинном тросе гранату. Пролетая над цеппелином истребитель должен был зацепить его гранатой и уничтожить. Харрис, уже тогда достаточно вздорный человек, испытал новинку и нашел, что длинный трос под самолетом гораздо опаснее для него самого, чем для немцев.

— Почему бы вам не убрать свой трос и просто сбросить гранату на немцев? — спросил он изобретателя.

— Хорошая идея, — согласился тот. — Давайте попробуем.

— Минутку, — сказал Харрис. — Если вы собираетесь кидать ее, то не лучше ли сделать ее обтекаемой. Тогда она будет падать быстрее и точнее.

— Да—да, — согласился изобретатель. — Великолепно. Так и сделаем.

— Еще минутку, — сказал Харрис и указал на свой самолет, рядом с которым они стояли. — А какого дьявола, по—вашему, под крыльями подвешены эти штуки?

«Эти штуки»  были маленькими противоцеппелиновыми бомбами.

Прошло немного времени, и Уоллиса пригласили к чиновнику, который ранее подтолкнул его заняться этими бомбами.

— Уоллис, — сказал тот, — NN (один из осторожных) попросил меня передать вам, чтобы вы перестали молоть чепуху об уничтожении дамб. Он сказал мне, что вы мешаете министерству работать.

Уоллис был просто оглушен. Затем он оправился и сказал:

— Если вы считаете, что моя деятельность не приносит пользы, я думаю, что должен уйти в отставку и заняться чем—нибудь другим.

В первый и последний раз он увидел, как чиновник потерял выдержку. Он вскочил и ударил кулаком по столу и закричал:

— Мятеж! — Снова грохнул кулаком. — Бунт!

Он рухнул в кресло, красный и задыхающийся. А Уоллис вышел из комнаты. Он где—то пообедал, не разбирая, где и чем, а потом отправился к Томасу Мертону, одному из членов комитета по изобретениям министерства снабжения. Мертон пообещал поддержку, но Уоллис ушел по—прежнему подавленный, зная, что больше сделать уже ничего не сможет. Ему казалось, что организовать что—либо к маю просто невозможно. Но через пару дней ему пришлось вернуться к делам.

В этот день, 26 февраля, он получил приглашение в офис одного из осторожных. Там же он встретил чиновника, кричавшего «Мятеж!»  Осторожный сказал довольно кисло:

— Мистер Уоллис, получен приказ немедленно начать работу над вашим проектом по дамбам, так, чтобы реализовать его к маю любой ценой.

Уоллису понадобилось немало времени, чтобы осознать сказанное.

(Начальник штаба КВВС дал добро проекту еще неделю назад, и его поддерживали Черчилль и Мертон.)