Затопить Германию

— Я сомневаюсь, что мы сможем сбрасывать маркеры достаточно точно со средней высоты. Придется выдерживать прямой курс и высоту. А в таких условиях прожектора ослепят пилота, и он просто не увидит цель. И уж в любом случае зенитки собьют его. Я думаю, сэр, мы должны сбрасывать маркеры с пикирования на малой высоте. Кохрейн предупреждающе вставил:

— Но не с «Ланкастера».

— Нет, сэр. С «Москито», как мы и говорили раньше. Он имеет большую скорость и проскочит над целью, прежде чем зенитки успеют его подбить.

Беннетт сказал:

— Я не думаю, что скорость «Москито»  позволит ему проскочить ПВО… У вас будут чудовищные потери. Но Чешир упрямо отстаивал свою точку зрения.

— В любом случае, сэр, я не вижу иной возможности. Совещание зашло в тупик. Наконец Харрис сказал, ухмыляясь:

— Хорошо. Работу следует выполнить в любом случае. Если Соединение «следопытов»  не может этого сделать, как насчет ваших парней, Кохрейн?

Кохрейн принял вызов.

— Мы сделаем это, сэр, — пообещал он.

Через день Кохрейн позвонил Чеширу:

— Я достал для вас 2 «Москито». Они в Колби Грейндж.

Отправляйтесь и научитесь летать на них как можно быстрее. Сообщите мне, когда вы будете готовы использовать их.

Чешир пришел в восторг после знакомства с «Москито». Через пару дней он чувствовал себя на этом самолете, как дома. Единственным возможным недостатком был небольшой радиус действия при полной нагрузке. В этом случае самолет мог не долететь до некоторых отдаленных целей. Например, Мюнхен находился на самом пределе дальности. Поэтому он попросил командование группы как можно быстрее достать ему несколько подвесных баков.

А вскоре 617–я эскадрилья получила подтверждение, что слава о ее подвигах разлетелась довольно широко. В Вудхолл прилетели 2 американских генерала авиации, Спаатс и Дулитл, чтобы ознакомиться с деятельностью эскадрильи и изучить новую методику использования маркеров. Чешир с гордостью рассказывал и показывал все. Спаатс захотел узнать, есть ли у них еще нерешенные проблемы.

— Конечно, — с серьезным видом ответил Чешир. — У нас осталась еще одна проблема. Мы никак не можем найти способ расстроить бомбовые прицелы, потому что проклятые бомбардиры сажают все бомбы в одну точку.

— О, даже так? — сказал Спааатс, осклабившись. — Хорошо. А что если нам устроить небольшое состязание? Мы покажем вам, как класть бомбу в бочку с солеными огурцами.

Чешир охотно принял вызов. Однако состязания так и не состоялись, так как хватало более серьезных занятий. А жаль, потому что тогда отпали бы все сомнения. 617–я эскадрилья была уверена в исходе соревнований и вполне законно. С помощью SABS, руководства Кохрейна и умения Чешира и Мартина, они показали, что бомбежка — даже ночная — может быть локализована в пределах военного объекта и не затронуть гражданское население. 617–я эскадрилья была полна гордости за свои дела. Дух поднялся неизмеримо по сравнению с днями «эскадрильи самоубийц». За прошлый месяц они совершили 142 вылета и сбросили 472 тонны бомб, не ранив ни одного гражданского.

Высокие вершины редко видны в дыму сражений. Только по прошествию времени становятся видны их подлинные размеры. Никто из летчиков 617–й эскадрильи в то время не понимал, что их соединение стало кузницей традиций. Все еще очень молодая эскадрилья имела самый высокий дух во всей авиации. Их достижения уже были совершенно очевидны. Но это только часть причины. Более важными были другие.

Первое. Все летчики были добровольцами. Они служили там, где хотели. Никаких квадратных пробок в круглой дырке. Любой мог покинуть эскадрилью, как только захочет, но желающих не было. Они гордились своим особым умением и задачами.

Второе. Стиль работы Кохрейна. Его маленький личный помощник Кэрол Дюрран освободил его от всей текучки, позволив сосредоточиться на решении основных задач. Кохрейн тщательно подбирал своих командиров эскадрилий. Он направлял их и руководил ими, но подбор команды и работу с ней оставлял подчиненным.

Чешир сразу признал особенный характер деятельности бомбардировочной эскадрильи. ВВС единственный вид вооруженных сил, где в одном подразделении часть личного состава выполняет самые опасные обязанности, а другая — самые безопасные. Ожидание смерти гораздо выше, чем в армии и на флоте. Летчики смотрят смерти в лицо день за днем, неделю за неделей, причем всегда один на один. Наземный персонал склонен испытывать разочарование, которое можно преодолеть, только сумев убедить их в важности этой работы. Чешир очень деликатно уверял людей в этом.

Когда он садился рано утром после рейда, его шофер обычно находил его под крылом самолета, пьющим какао с сэндвичами вместе с наземным персоналом. Если техники встревожено спрашивали, как он, Чешир благодарил их за беспокойство и отмечал прекрасную подготовку самолета. Все это дружеским тоном с веселыми шутками.