Зацепить 13-го

— Да, и большая. — Я проглотила скопившуюся слюну. — Послушай, Джонни. Мне незачем… я не могу снова попадать… — Судорожно выдохнув, я заставила себя посмотреть на него. — Я не хочу, чтобы меня избили из-за того, что ты поговорил со мной. — Слова полились сами собой: — Мне не нужно таких проблем. Я по натуре не боец. Мне нужно тихо, не высовываясь, закончить школу без происшествий.

Мы надолго замолчали.

— Думаешь, я позволю кому бы то ни было сделать тебе больно? — наконец спросил Джонни. Его глаза потемнели, и он безотрывно смотрел на меня. — Шаннон «как река», ты думаешь, я позволю, чтобы с тобой случилось что-то плохое?

Я смотрела на него, не зная, что говорить и что чувствовать.

— Я этого не позволю, — ответил он на свой же вопрос. — С тобой не случится ничего плохого, — добавил он, снова буравя меня глазами. — Потому что я никому не позволю сделать тебе больно. Хорошо?

— Хорошо, — прошептала я, неуверенно кивнув.

— Ты мне веришь? — спросил он, пристально и с жаром глядя на меня.

— Хочу верить, — выдохнула я, вцепившись в его мускулистые плечи, — мое тело само среагировало на его слова.

Боже, я так хочу…

— Хорошо, — угрюмо произнес Джонни, подходя ближе и крепче обнимая меня за талию. — Я этого тоже хочу.

Мы оба ощущали какую-то странную тяжесть, придавившую нас. А дождь не утихал ни на секунду.

Как ощущение давления.

Как будто воздух вокруг нас стал разреженнее.

Джонни пристально смотрел на меня, в его взгляде я ловила одновременно раздражение и возбуждение.

Он сбивал меня с толку.

Я не знала, что с этим делать.

К нам подкатил большой черный внедорожник «ренджровер», прервал тревожное напряжение и уберег меня от необдуманных фраз.

Тонированное стекло опустилось, и из окошка высунулась женская голова.

— Джонни! — крикнула сидевшая в машине женщина. Она была светловолосая, симпатичная, и ее явно потрясла открывшаяся ей картина. — Что ты делаешь с этой бедной девочкой?

— Это моя мама, — пробормотал Джонни, мельком взглянув на нее, затем снова на меня. — Идем.

— Подожди! — прохрипела я, хватая его за руки, поскольку до сих пор балансировала на одной ноге. — А туфля как же?

Джонни посмотрел на мою несчастную ногу в промокшем носке, потом на лужу.

Тяжело вздохнув, он подхватил меня за талию, оторвал от земли и понес к машине.

Там он одной рукой открыл заднюю дверцу, другой усадил меня, а сам побежал туда, где остались наши рюкзаки.

— Учти, я вся мокрая, — предупредила я, нервничая при мысли, что могу запачкать дорогую обивку салона.

Он вернулся с рюкзаками.

— Джонни, я серьезно. — От тепла салона я начала трястись. — У меня с одежды течет.

Его губы дрогнули, но он тут же мотнул головой, словно прогоняя непрошеную мысль.

— Мама, это моя… словом, это Шаннон, — представил он меня. Я еще не видела, чтобы он смущался. Джонни нервно взглянул на меня, дважды откашлялся и продолжил: — Она моя… она новенькая. — Он подвинул меня к другой стенке, а рядом положил наши рюкзаки. — Я сказал, что мы подвезем ее домой.

— Здравствуй, Шаннон, — произнесла его мать, поворачиваясь ко мне и одаривая ослепительной улыбкой.

— Шаннон, познакомься с моей мамой, — скованно предложил Джонни. — Я пойду найду твою туфлю.

Он закрыл дверцу, оставив меня наедине с его матерью, а сам убежал вылавливать туфлю.

Я испуганно вжалась в мягкое сиденье «ренджровера».

Это не была неловкость.

Что угодно, только не неловкость.

Это был жгучий дискомфорт, от которого я задыхалась, вопреки всем попыткам успокоиться, и плюс к тому гипотермия все ощутимее давала себя знать.

— Р-рада п-познакомиться, миссис Кавана, — произнесла я, стуча зубами и коленками и растирая предплечья задубевшими ладонями.

Я была так далеко за пределами зоны комфорта, что не понимала, как себя вести.

Мысль о том, что вода с моей одежды заливает салон машины этой доброй женщины, тоже не способствовала душевному равновесию.

— С-с-спасибо, что с-с-согласились п-подвезти миссис Кавана.

— Называй меня просто Эдель, дорогая, — предложила она отстраненно, глядя в окно. — Что, во имя всего святого, мой юноша делает под дождем?

Пробормотав себе под нос несколько ругательств, миссис Кавана нажала кнопку на дверце, и стекло опустилось.

— Джонни, что ты там копаешься под дождем, глупый мальчишка? Иди садись!

— Он ищет туфлю, — пояснила я, и щеки запылали. — Мою туфлю… Я ее уронила. — Точнее, не удержала в руке. — Джонни пытается ее найти.

Миссис Кавана с улыбкой повернулась ко мне, но улыбка тут же сменилась тревогой.

— Боже мой, — воскликнула она, — тебя всю трясет. Да ты совсем разбита.

Я была разбита.

Я была больше чем разбита.

Тело мое жестоко содрогалось, а мокрая одежда продолжала саднить кожу.

Мать Джонни включила обогреватель на полную мощность, и я застонала от облегчения, когда в меня ударила волна горячего воздуха.

Она скинула с плеч толстый вязаный кардиган и прикрыла мои ноги.

— Вот так, деточка, — сказала она, явно желая меня успокоить. — Мы быстро тебя согреем.

— Б-большое с-спасибо, — произнесла я, начиная согреваться. Ее маленький жест доброты ошеломил меня. — Я не хочу ис-спачкать ваш к-кардиган.