Зацепить 13-го

— Он проснулся? — Я услышал голос матери, когда в палату снова проникла полоска света и щелкнул замок.

— Где-то в процессе, — усмехнулся отец.

— Джонни, любовь моя, это мама.

— Привет, мам, — промямлил я, ощущая ее руку на своей щеке. — Не сердись на меня.

— Да я просто в ярости, — всхлипнула мама. — Ты мог умереть.

— Пап, она плачет? — спросил я, стряхивая что-то, что коснулось моего носа. — Это потому, что у меня был секс. Много секса. — Я фыркнул, потому что мне стало смешно. — Мам, я шучу. Никаких кисок.

— Эдель, дорогая, он под морфием, — услышал я голос отца. — Он потом не вспомнит ни слова, так что лучше подождать с серьезными разговорами, пока у него не прояснится в голове.

— Серьезные разговоры, — подхватил я. — Сраные серьезные разговоры.

— Джонни, милый…

— Секс — это прекрасно, — продолжал выдавать я. — Когда он происходит между людьми, которые бла-бла-бла любят друг друга бла-бла-бла…

Мама засмеялась:

— Так ты все же меня слушал.

— Мама! — воскликнул я. — Ты ведь знаешь девочку!

— Какую девочку, милый?

— Мою девочку.

Я шлепнул себя по носу, чтобы почесать зудение или позудить чесание.

Я больше ничего ни о чем не знал, но чувствовал себя охренительно.

— Видишь, пап? — Я постучал себе по груди. — Бум, бум, сраный бум.

— Джон, о чем он говорит?

— Одному Богу известно, — ответил отец, немало изумленный моими речами. — Но я давно так не развлекался.

— Мам, у меня член опять работает, — усмехнулся. — Папа проверил. И яйца на месте.

— О господи, — пробормотала мама.

— Все классно, — продолжал я, причмокивая губами. — Ей теперь шестнадцать, а мне… — Я хлопнул себя по лбу. — Семнадцать.

— Джонни, о чем ты говоришь?

— О дробных числах, мамочка, — простонал я. — Они уже так близко.

— Что еще за дробные числа, милый?

— Ждать уже недолго, — вздохнул я. — И слава яйцам, ведь я влюблен.

— Ты влюблен?

Я счастливо кивнул:

— И она река.

— Ну, это… прекрасно, дружок. — Судя по голосу, мама ничего не понимала. — Ты хороший мальчик.

— Я поплыву на лодке по ее реке, — усмехнулся я. — На лодке члена.

— Можно попросить врачей сделать так, чтобы Джонни снова отключился? — проворчала мама. — Я инфаркт заработаю от его речей.

— Мам, я в порядке, — успокоил я ее. — И я ее буду хранить. Наделаю с ней детишек, потому что яйца мои работают. И папа сказал, что член опять встанет. Вау!

— Джон! — вскрикнула мама. — О чем ты тут говорил с нашим сыном?

Отец засмеялся:

— Эдель, ему семнадцать, после такой операции он и должен в первую очередь спрашивать про член.

— Господи боже, — простонала мама.

— Я куплю ей кольцо… и собаку… и поплыву на лодке… И буду смотреть на ее сиськи, потому что могу. — Я вздохнул от удовольствия. — Пап, у нее самые лучшие сиськи.

— Тук-тук, — донесся знакомый голос, мелькнула полоска света и щелкнула дверь. — Как наш пациент?

— Джерард, — обрадовалась мама.

— Гибс! — крикнул я, обводя глазами комнату в поисках лучшего друга и не находя его. — Гибс, дружище. Чем ты меня накачал?

— Гибс, он сейчас… очень сильно под кайфом, — пояснил отец. — Не обращай внимания на его слова.

— Ну как, все в порядке? — усмехнулся Гибси. — Привет, дружище. Как ты?

— Гибс, они починили мне член. — Я едва сумел поднять большой палец и бесцельно взмахнул рукой. — Счастливые времена!

— Йухху! — поздравил Гибси, сжимая мою ладонь. — Лучшая новость за год. — Он еще крепче стиснул мне руку. — Ты ведь понимаешь, что это значит, правда?

— Запилим секси-луки, — нетвердым языком произнес я.

— Вот именно, — подхватил Гибси. — Как только ты встанешь на ноги, уйдем в загул.

— Мальчики, — урезонила нас мама. — Джерард, не подстрекай его.

— Гибс, ты понимаешь, — радостно промямлил я. Еще б язык ворочался побыстрее. — Ты меня понимаешь.

— Еще как, чел! — заверил Гибси, стискивая мне руку. — А не рано ли он проснулся?

— Рановато, — ответил отец. Чувствовалось, он сам удивлен. — Но наш парень силен как бык.

— Производитель, — заплетающимся языком уточнил я.

— Бык-производитель? — усмехнулся Гибси.

Я кивнул:

— С большими яйцами.

— С большими рабочими яйцами, — засмеялся Гибси.

— Я возьму ту смазку, Гибс, — пообещал я, шаря вокруг и пытаясь найти его руку. — Эй, ты где?

— Я здесь, — ответил он, коснувшись моей головы. — Когда мы вернемся, я тебе целую корзину подарю.

— Ты мой лучший друг, — сказал я. Гибси почему-то был похож на подушку. — Я люблю твою большую регбиголовую голову.

— Ох, Джонни! — простонала мама.

— Кстати, — уже серьезно сказал Гибси. — Я тут привел друга, чтоб тебя проведать.

— Ты мой друг, — вздохнул я. — Мой любимый засранец-друг.

— Это я знаю, — согласился Гибси, сжимая мою руку. — А ты — мой.

— Какой друг? — спросила мама.

— Она… ждет за дверью.

— Гибс, ты ее нашел! — крикнул я. — Суперспасибо! Я думал, я ее потерял.

— Как видишь, нашел, — усмехнулся Гибси. — Привел тебе Шаннон.

— Шаннон «как река», — радостно вздохнул я.

— Шаннон Линч? — уточнила мама. — Так вот о ком он болтал?

— О да, — отозвался Гибси.

— А как же «мы просто друзья», Джонни? — спросила мама.

— Я врал, — усмехнулся я. — Врал всю дорогу.

— Джонни, малыш, ты не должен врать, — вздохнула мама. — Мне нравится эта девочка.