Затворник из горной твердыни [= Человек в высоком замке]

Оба японца, муж и жена, съежились от его слов. Они, казалось, постарели, поблекли, замкнулись в себе. Даже по самой комнате, казалось, пробежал какой-то холодок. Роберт Чилдэн остро ощутил свое одиночество. Теперь он ел один, не находясь больше в их обществе. Что же такое сотворил теперь? Что послужило причиной подобного непонимания друг друга? Тупая неспособность понять совершенно чуждый им язык, западный склад мышления? Что-то не то ляпнул, а они обиделись. Какая трагедия, усмехнулся он в душе, продолжая ужинать. И все же — что можно предпринять в его положении?

Прежнюю ясность — ту, что была у него всего лишь пару секунд тому назад — нужно было вернуть любой ценой. Только теперь он начал по-настоящему понимать всю ее важность. Роберт Чилдэн сейчас не чувствовал себя столь же неуютно, как чуть раньше, потому что в сознании его начала зарождаться некая нелепая мечта. Пришел я сюда в предвкушении чего-то особенного. Почти что юношеский романтический туман в голове одурманивал меня, когда я поднимался сюда по лестнице. Но реальность нельзя оставлять без внимания. Нам нужно взрослеть.

Теперь ему стало представляться, что это все — прямой обман, прямо вот здесь. ОНИ ЗДЕСЬ НЕ СОВСЕМ ЛЮДИ. Они надевают на себя одежду, но подобно обезьянам, наряжаются как в цирке. Они умны и способны к обучению, но это все, что умеют.

Почему тогда я так стараюсь им во всем угодить? Только потому, что они являются победителями?

Во время этой встречи выявились серьезные недостатки моего характера. Но с этим уже ничего не поделаешь. Я просто стремлюсь к… ну, скажем, к безошибочному выбору меньшего из двух зол.

Что я всегда делал — это старался не выбиваться из общего русла потока внешних событий. Потому что так безопаснее; ведь в конце-то концов, победители они… они и повелевают. И, как я полагаю, и дальше будут поступать именно так. Потому что нет никакого смысла навлекать на свою голову всякие несчастья. Они прочли американскую книгу и хотят, чтобы я ее им растолковал; они надеются, что я, представитель белой расы, в состоянии разжевать для них понятный ответ. И я пытаюсь это сделать, хотя, если бы читал эту книгу, то несомненно ответил бы им.

— Пожалуй, когда-нибудь я загляну в эту «Мисс Лонлихартс», — сказал он Полу. — И тогда смогу растолковать ее смысл.

Пол слегка поклонился.

— А пока что я слишком перегружен работой, — сказал Роберт. — Позже, возможно… я уверен, что мне не потребуется много времени для того, чтобы ее прочесть.

— Не потребуется, — не очень-то довольным тоном тихо произнес Пол. — Это небольшая книга. — Они оба, и он, и Бетти, опечалены его словами, подумал Роберт. Неужели и они ощущают непреодолимую пропасть между ними и мною? Надеюсь, ощущают. Они заслуживают это. Стыдно — просить других, чтобы им разжевали, что хотел сказать автор в своей книге.

Теперь он начал получать от ужина еще большее удовлетворение.

* * *

Остаток вечера прошел вполне гладко. Когда Роберт Чилдэн покидал квартиру Казоура в десять часов, его все еще не покидало чувство уверенности в себе, которое он обрел во время ужина.

Спускаясь по лестнице, уже не обращал никакого внимания на встречавшихся ему по дороге японцев — жильцов этого дома, которые направлялись в общие ванны или возвращались из них и которые могли заметить его и посмотреть вслед. Он вышел на темный вечерний тротуар, окликнул проезжавший мимо велокэб и в таком настроении поехал к себе домой.

Мне всегда очень хотелось узнать, каким у меня получилось бы общение с некоторыми из моих клиентов в неофициальной обстановке. И вот, пожалуйста. Все получилось, в конце концов, не так уж плохо. И, подумал он, этот опыт мне весьма пригодится в моем бизнесе.

Очень благотворно во всех отношениях встречаться с людьми, которых ты опасаешься. И обнаруживать, что они из себя представляют на самом деле. Тогда страх проходит.

Размышляя на подобные темы, он прибыл в район города, где жил, и оказался наконец у своей собственной парадной. Расплатившись с «китаезой»-водителем велокэба, поднялся по знакомой лестнице.

В передней его квартиры сидел незнакомый ему человек. Белый мужчина в пальто расселся на его диване и читал газету. Увидев в дверях изумленного Роберта Чилдэна, отложил газету, лениво поднялся и засунул руку во внутренний нагрудный карман пальто. Достал оттуда бумажник и развернул его перед лицом Чилдэна.

— Кемпейтай.

Это был один из «пиноков». Служащий государственной полиции правительства в Сакраменто, организованной японскими оккупационными властями. Какой ужас!

— Вы — Роберт Чилдэн?

— Да, сэр, — ответил он. Сердце его бешено колотилось.

— Недавно? — заглянув в папку с бумагами, которую он извлек из лежащего на диване портфеля, — вам нанес визит один мужчина, белый, представившийся в качестве доверенного лица одного из офицеров имперского флота. Последующее расследование показало, что это не так. Не существует ни такого офицера, ни такого корабля.

— Верно, — произнес Чилдэн.