Затворники

С выложенной плиткой террасы перед библиотекой открывался вид на Гудзон, где мост Таппан-Зи соединял округи Рокленд и Уэстчестер. Воздух был наполнен дымкой и монотонным жужжанием насекомых. Под полосатым тентом сидели Патрик и какая-то женщина, в руках они держали запотевшие от влажности бокалы. Женщина была настолько невысокой и худой, что почти не занимала места в кресле, но ее платье яркого кораллового цвета с золотыми акцентами делало ее присутствие весьма заметным. Здесь нас было всего четверо, и такого числа присутствующих было слишком мало, чтобы считать это салоном; скорее просто скромный званый ужин.

По какой-то причине – возможно, из-за обстановки, библиотеки, стеклянных окон, помутневших от времени, – я ожидала, что на террасу выйдет слуга и спросит, что нам принести. Поэтому была удивлена, когда Патрик встал и прошел в дверь в дальнем конце внутреннего дворика – как я узнала, там располагалась кухня, – и сам приготовил нам напитки.

– Коктейль «Негрони», – объяснил он, протягивая мне тяжелый граненый хрустальный бокал.

Я сообразила, что женщина, сидящая в кресле, была Аруной Мехтой, пенджабийкой[18] из Оксфорда. Они с Патриком вместе учились в аспирантуре – по ее словам, их дружба длилась почти двадцать лет. Ее блестящие волосы были элегантно уложены на темени, на шее висели очки для чтения. Прежде чем сесть, Рейчел поцеловала ее в обе щеки. Даже если это было обычное для них приветствие, интимность жеста и то, как уверенно Рейчел его исполнила, удивили меня. Ни один преподаватель никогда не приглашал меня в гости и тем более не допускал такой близости.

– Вы здесь в первый раз? – спросила Аруна, жестом указывая на открывающийся вид.

– Да, – ответила я. – Это невероятно.

– Спасибо, – сказал Патрик, поднимая бокал. – Но это не моя заслуга.

– Твоя заслуга в том, что дом был мастерски отреставрирован. – Аруна прикоснулась своим бокалом к нашим. – Ваше здоровье.

– Да, это мне оказалось по силам. – Патрик улыбнулся.

– Большинство кураторов так не живут, – сообщила Аруна, подавшись в мою сторону и изображая конфиденциальность. Ее присутствие ощущалось как спасательный круг. – Патрик уникален в этом отношении. Как и во многих других.

Патрик рассмеялся, и я впервые заметила, что у него на щеках, под щетиной, видны неглубокие ямочки. Я удивилась, почему в этом доме с ним никто не живет – ни жена, ни семья, ни даже экономка. Здесь наверняка десятки комнат.

– Аруна, остановись, – сказал Патрик без тени предупреждения в голосе.

– Рейчел знает. – Аруна подмигнула.

Это было указание на то, насколько я не в курсе происходящего. Возможно, это было намеренное напоминание о том, сколько раз Рейчел пила «Негрони» на террасе у Патрика, о том, что она могла знать, как выглядел дом до реставрации. О том, что она знала Аруну еще в Йельском университете, она сама рассказала мне. И в то время как я в студенческие годы была обделена вниманием значимых преподавателей, Рейчел уже была признана неординарной персоной, той, к кому следовало присмотреться. Я напомнила себе, что именно за этим в первую очередь и приехала в Нью-Йорк: чтобы переделать себя в кого-то наподобие Рейчел. В кого-то, кого люди воспринимают всерьез, в кого-то, кого я могу воспринимать всерьез.

– Вы слышали о том, что происходит в музее Моргана? – спросила Аруна. – В этом году в качестве темы была предложена история оккультизма эпохи Возрождения.

– Да, – сказал Патрик. – Я предложил им, чтобы Рейчел вела семинар по Таро.

Рейчел наклонилась ко мне и прошептала на ухо:

– Они отказали.

– Вместо нее выступать буду я, – добавил Патрик.

– Забавно, что после стольких лет утверждений, будто эта тема не стоит изучения, они решили вынести ее на обсуждение в то же самое время, когда вы работаете над выставкой о методах гадания… Не правда ли, Патрик? – Аруна откусила кусочек апельсинового кружка и задумчиво прожевала его.

– Что-то витает в воздухе, – произнесла Рейчел, делая глоток «Негрони», и твердый кубик льда звякнул о стенку ее бокала.

– А вы, Энн? – Аруна вытерла конденсат, капавший с ее бокала на платье. – Эти двое уже заставили вас уверовать?

– Боюсь, пока нет. – Я пыталась понять суть этих разговоров, понять то, почему Патрик и Рейчел, а теперь и Аруна, говорили о картах Таро и гадательных практиках так, будто это могло быть реальностью. Эти разговоры выглядели как шутка. Я беспокоилась, что это раскроется только тогда, когда я окончательно соглашусь поверить в невероятное. И все это, конечно же, ради того, чтобы посмеяться надо мной.

– Ах, еще нет? – переспросила Аруна. – То есть у нас еще есть время убедить тебя?

– Не нужно убеждать, – вмешался Патрик, который наклонился вперед в своем кресле, опершись локтями на колени и обхватив ладонями свой бокал. – Человек должен быть открыт для понимания процесса. Попытаться понять, почему эти практики имели такое значение. И почему они все еще могут иметь какое-то значение. Мы говорим о системах верований, которые сформировали нашу манеру говорить о судьбе даже сегодня. Возьмите Таро…