Затворница

Женщина уходила всё дальше. Шла неловко: сугробы намело большие, пышные, да ещё и ноша мешала. Позади скрипнул свежий снег. Пелагея, не оборачиваясь, поняла, что бабушка пошла в дом. Она даже знала, куда именно. И не ошиблась. Когда через пять минут она поднялась по шаткой лестнице на чердак, сразу увидела бабушку. Впервые за несколько лет на чердаке было почти пусто, только один образ стоял на вязаной салфетке в углу. Бабушка осторожно протирала его от пыли и негромко говорила:

– Вот и одна ты осталась… И не видит тебя никто… И никто, кроме нас с внучкой, не помолится. Затворница наша…

Пелагея отступила назад и, стараясь, чтобы бабушка не заметила, спустилась вниз. Ей тоже казалось, что дом опустел. И она не знала, хорошо это или плохо.

Глава 13

Наши дни

После обеда бабушка ушла в село, по делам. Марина хотела подвезти, но Пелагея Васильевна не разрешила:

– Если в моём возрасте расслабляться, то это до добра не доведёт. Нужно себя в тонусе держать… – и, увидев весёлое изумление в глазах внучки, она подмигнула и ходко пошла по просеке в сторону села.

– Вот это бабушка у тебя! – восхитился Тимофей.

– Да уж, она у нас золотая. Такую поискать – не найти. Старая закалка. – Марина благодарно посмотрела на Тимофея. Ей было приятно сквозившее в его взгляде и тоне восхищение.

– А помнишь, ты мне про иконы рассказывала… Такую потрясающую историю…

– Конечно. Хочешь, я тебе последнюю, которая у бабушки осталась, покажу? Очень красивый образ…

– Хочу. – Тимофей подошёл к ней и обнял.

Марина запрокинула голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Подумать только, каким близким он стал ей за последние недели. И как она раньше жила без него? Права была Лера, давно нужно было перестать думать только об учёбе и работе. Хотя… Тогда она могла не дождаться Тимофея. Вот выскочила бы замуж за кого-нибудь не того…

– О чём ты задумалась? – Тимофей нежно отвёл от её лица волосы.

Какой же всё-таки у него голос. Неудивительно, что поклонницы без ума.

Марина улыбнулась и не призналась:

– Да так… Ничего интересного…

И правда, не говорить же Тимофею, что она умудрилась так сильно влюбиться. Да и не секрет это для него уже давно… Марина вытерла всё ещё влажные после мытья посуды руки льняным вышитым бабушкой полотенцем и потянула Тимофея за собой:

– Пойдём… Ты не представляешь, какая она…

На чердаке всё было по-прежнему. Обычно Марина, как только приезжала, сразу торопилась туда, а вот сегодня забыла. На миг ей стало стыдно, она виновато перекрестилась, поправила салфетку под иконой и негромко сказала:

– Вот она, наша Затворница… Бабушка её так называет…

Тимофей достал телефон и притянул Марину к себе, собираясь сделать селфи на фоне иконы. Она высвободилась, будто в шутку взяла у него телефон, сунула в карман его джинсов и с мягким укором во взгляде продолжила рассказывать:

– Это очень старинный образ. Бабушка считает, что он в нашем храме появился одним из первых. Когда-то ей об этом рассказывал последний из священников…

– Наверное, дорогой… – Тимофей с интересом исследователя разглядывал икону.

– Скорее – бесценный. Бабушка ждёт, когда храм начнут восстанавливать. Мечтает его вернуть.

– А как же остальные иконы, те, что разобрали женщины?

– Думаю, они так по домам и хранятся. Бабушка говорит, село у нас не горело с тех пор, так что не должны были иконы пропасть. Если только не продали в девяностые, когда жить не на что было…

– Да уж, могли и продать. – В голосе Тимофея Марине послышалось что-то непонятное. Она повернулась к нему с вопросом во взгляде. Но тут хлопнула калитка, послышались шаги, и снизу их позвала Пелагея:

– Ребятки! Вы где? Я молочка свеженького купила. Попейте-ка! А то ведь козье с непривычки мало кому нравится. А это коровье, вкусное…

Тимофей снова восхищённо покачал головой и показал большой палец. Марина кивнула: так и есть.

– Хочешь молочка? – спросила она.

– Очень! – заговорщицки шепнул Тимофей и за руку повёл Марину к лестнице, одновременно восторгаясь: – Ну, что за бабушка у тебя! Это ж просто чудо какое-то, а не бабушка! Не поленилась для нас за молоком сбегать.

Спускался он первым, поддерживая Марину. Она чувствовала себя счастливой и уже забыла о том, что смутило её в словах Тимофея несколькими минутами ранее.

Солнце стало спускаться за реку, и Марина с Тимофеем собрались уезжать.

– Бабуля, нам пора. Как доедем, я тебе позвоню. У тебя телефон заряжен?

– Я и не помню! Сегодня не проверяла. Сейчас посмотрю. Ты звони, звони, Маришенька. А то я спать спокойно не буду.

Пелагея подскочила, проверила телефон, потом начала укладывать в контейнеры, которые ей покупала время от времени Марина, пироги, ягоды, котлеты.

Марина уже садилась в машину, когда бабушка вспомнила:

– Мариша, я ведь забыла тебе сказать! Говорят, храм-то наш восстанавливать будут, батюшку пришлют!

– Бабуля, ты не надейся зря. Сколько раз уже обещали! А всё по-прежнему, – Марина с сочувствием вздохнула.

– В этот раз, говорят, точно…

– Кто говорит?

– Француз…

Марина улыбнулась, любовно глядя на бабушку, и покачала головой: