Затворницы. Миф о великих княгинях

Затем стольники переоделись в парчовые кафтаны. На столах появились журавли с пряностями, петухи с имбирем, куры и утки с солеными огурцами. За ними — похлебки: куриная белая, куриная черная, куриная шафрановая. К ним полагались рябчики со сливами, гуси с пшеном, тетерева с шафраном. Запивать их следовало смородиновым, боярским медом и винами: аликантом, бастром и мальвазией.

Новая перемена блюд состояла из жареных на вертеле почек, карасей, барашков, зайцев в лапше, перепелов с чесночной подливкой, жаворонков с луком и шафраном, а также огромных осетров и севрюг, приготовленных целиком.

Стольники еще раз сменили одежду. Теперь они были в летних кунтушах из белого бархата с серебряным шитьем и соболиной опушкой. Анастасия сама придумала этот фасон, чтобы все заметили красоту десерта, изготовленного по ее инициативе. Когда внесли пятипудовый сахарный Кремль, все гости так и ахнули. Его поставили на стол, за которым сидел царь. Другие кремли поменьше украсили остальные столы. Потом появилась сотня золоченых и раскрашенных деревьев, на которых висели пряники, коврижки, сладкие пирожки. Здесь же были и огромные блюда с грушами, яблоками, орехами, сливами, вишнями, среди которых живописно располагались сахарные львы, орлы и другие звери. После обильного застолья гости вряд ли нашли в себе силы попробовать хоть что-нибудь из всей этой красоты.

На пиру присутствующие не только ели. Многие из отличившихся под Казанью воинов получили от царя щедрые подарки: одни — шубы (все они были сшиты в мастерских Анастасии), другие — драгоценные кубки, доспехи, соболиные меха, дорогие ткани, коней, деньги и т. д. На все это из казны было потрачено 48 тысяч рублей — гигантская сумма в то время (к примеру, годовая дань Орде составляла около 8000 рублей). Самых выдающихся полководцев наградили большими земельными владениями. Но наиболее щедро одарили двоюродного брата

Ивана, Владимира Старицкого. Царю ничего было не жалко для своих подданных, принесших ему столь нужную и важную победу.

В ознаменование взятия Казани у Фроловских (Спасских) ворот был построен замечательный храм Покрова Богоматери, прозванный современниками за свою необычную красоту Иерусалимом. Ныне он известен как храм Василия Блаженного — московского юродивого, похороненного в 1552 году на месте собора.

После многодневных пиров царственная чета отправилась в Троице-Сергиев монастырь, где, по обычаю, крестили маленького Дмитрия. Крестным отцом стал ростовский архиепископ Никандр. Там празднества продолжились, но теперь они уже были посвящены сыну-наследнику, а значит, и его матери Анастасии.

Черная полоса

Не секрет, что наша жизнь похожа на полосатую зебру: белые полосы радости и удач чередуются с черными полосами бед и несчастий. В этом отношении семья Ивана и Анастасии не была исключением.

В конце 1552 года из Пскова пришла весть, что там началось моровое поветрие, названное в народе «железой». Первым ее симптомом был сильный жар, затем распухали все железы, и болезнь заканчивалась смертью. Меньше чем за год в городе умерло 25 тысяч человек. Вскоре болезнь перекинулась в соседний Новгород и там начала косить людей безжалостной рукой. Ее жертвой стал даже местный архиепископ Серапион, которого потом долго никто не решался заменить.

Еще одна скорбная весть пришла из бывшего Казанского ханства. Поволжские народы, подстрекаемые татарами, не желали платить дань, сопротивлялись царским войскам и грабили русских купцов на Волге. Недалеко от Казани мятежники построили крепость и из нее совершали разбойничьи набеги. Против них отправили отряд под командованием Б. Салтыкова, но он увяз в глубоких снегах и был уничтожен противником, надевшим легкие лыжи. Неудачей закончился поход и другого воеводы, все восемьсот человек, находившихся под его началом, были перебиты.

Наиболее осторожные члены Боярской думы стали советовать царю отказаться от победы над Казанью и вывести оттуда русский гарнизон, то есть признать походы на ханство бессмысленными, а триумф — напрасной тратой сил и средств.

Плохие известия самым печальным образом сказались на здоровье Ивана IV. Кроме того, он, видимо, заразился «железой». Внезапно у царя начался сильный жар, он метался в бреду. Все хорошо знали симптомы этого смертельного недуга и ужаснулись. Анастасия была просто в отчаянии и лишь беспрестанно молила Бога о выздоровлении дорогого супруга.

Москвичи, также очень обеспокоенные болезнью царя, толпами собирались у ворот дворца и со страхом расспрашивали слуг о состоянии Ивана. Между собой они говорили: «Видать, грехи наши безмерны, раз Небо отнимает у нас такого государя!»

Не менее других тревожились и бояре. Перед всеми стоял один и тот же вопрос: «Кто будет править страной в случае смерти Ивана?»