Заучка для боксера

И если бы его комплекция была хоть немного меньше, то мы бы спокойно разместились оба. Но Багров занял собой все пространство, выругался, широко расставил колени и дернул меня поближе к себе.

Усадил на свое колено, крепко прижал к горячему телу и выдохнул, свободной рукой стирая капли дождя со лба. Мы успели промокнуть насквозь. Я дрожала и пыталась выглянуть наружу, но, кроме стены дождя, не видела больше ничего.

Очки намокли и запотели, мокрые волосы липли к лицу, а я пыталась отдышаться и освободить руки.

Артур не позволил. Протянул руку и сам аккуратно снял с моего носа очки, мгновенно лишая возможности четко видеть этот мир.

Снова на несколько мгновений стало очень светло, а потом в небе так грохнуло, что я съежилась. И прижалась к Артуру, потому что страшно.

— Не бойся, — прошептал он.

Куда-то убрал мои очки и очень осторожно, почти не касаясь кожи, убрал с лица налипшие пряди волос. Я чувствовала на щеке его прерывистое, обжигающее дыхание.

— Артур, верни очки, — попросила я.

— Зачем? — хрипло спросил он, еще теснее прижимая меня к себе.

Меня колотило. То ли от холода, то ли от страха.

— Чтобы видеть, — возмущенно пояснила я.

И почувствовала его губы у себя на виске.

— Багров, ты что делаешь? — снова зашипела я.

— Спасаю тебя от холода, — хрипло пояснил Багров, — Малинка, не ерзай.

Мне очень хотелось сбежать. И плевать было на дождь, на то, что очки мои были в плену Артура, и даже на то, что я не знала дороги до общежития.

Сердце хаотично билось то в горле, то в висках, а когда ладонь Артура легла мне на шею, я была близка к панике.

— Так поцеловать тебя хочется, — прошептал Багров мне на ухо…

Глава 14

Артур

Меня несло. Так несло, что остановиться не получалось. Малинка, сидящая на моих коленях, так вкусно пахла… И губки так надула, а у меня и так романтика ко всем чертям слетела. Потому что прогноз погоды точно составлял тот же умник, который пишет гороскопы!

Хера себе, легкий летний дождь! Если это легкий и летний, то я Супермен.

И заучка еще своими вибрациями мне всю сознательность сбивала. Тряслась так, что меня самого подкидывало. Сейчас бы самое время геометрию ей преподать. Отношение прямой к ее окружностям. И «прямая» напряглась так, что даже свободные спортивные штаны не спасали. Хорошо, что на улице темно и ей не видно.

— Так хочется тебя поцеловать, — признался хрипло и коснулся кончиком носа мочки ее ушка.

Малинка напряглась, а меня уже даже локомотив бы не остановил. Поднял руку, обхватывая ладонью ее шею, выдохнул и поцеловал. Невинно чмокнул в губы и задержался так секунд на пять. Если бы мог, то стек бы лужицей к ее ногам. В жизни не думал, что невинное касание губами может настолько завести. В глазах потемнело, мышцы напряглись, а мне потребовалась вся сила воли, чтобы не позволить себе чего-нибудь лишнего.

Она не сопротивлялась. Заучка просто окаменела в моих руках и, кажется, даже не дышала. Я открыл глаза, сверкнула молния, и в тот же момент Малинка распахнула свои.

Мне кабздец! Зато умру счастливым! И очень возбужденным. Очень. Думаю, что если она меня убьет прямо сейчас, то мое бездыханное тело будет еще минут пять дымиться от неудовлетворенного желания.

— Дыши, Малинка, — посоветовал я, видя, что она слегка не в адеквате.

Она моргнула и так резко вскочила на ноги, что если бы не моя реакция — здорово треснулась бы затылком о крышу беседки. Моя ладонь смягчила удар, другой я обхватил ее за талию и вернул на место.

Умирать, так с музыкой!

— Багров, это что сейчас было? — пискнула Малинка.

— Непонятно, да? Повторим?

— Убью, — пообещала она.

Новая вспышка молнии и я заметил, как она покраснела, а в глазах отразилось что-то, чего я не успел считать.

В обморок не упала — уже радость. А дальше я добью. Теперь точно, потому что таких поцелуев в моей жизни еще не было. Пусть позлится — мне в кайф, когда она бровки хмурит.

И даже если она мне завтра вместо обеда яд на тарелочке принесет — съем. И не подавлюсь. И снова ее поцелую, только уже по-взрослому.

— Дикарь!

Ну, наконец-то, пришла в себя! Я уж думал, что все, совсем труба и Малинка зависла.

— Неандерталец! Физкультурник!

— Продолжай, — расплылся я в широкой улыбке.

— Гад! Хам!

— Я такой, — согласился я.

— Никогда больше не смей так делать! — выпалила Малинка.

— Как? — хрипло поинтересовался я. — вот так?

И снова ее поцеловал. Бесстрашный, сам в шоке. Удерживая Малинку за талию, коснулся губами ее губ и поплыл. Прям чувствовал, что на волнах катаюсь. И она не отшатнулась, не отодвинулась, а просто и уже привычно впала в ступор. И зажмурилась.

Решил не искушать судьбу и поцелуй не углублять. Малинка вон и так в глубоком шоке от моего нахальства. С трудом оторвался от мягких, холодных губ и втянул носом воздух, уговаривая «прямую» хоть как-то угомониться.

Заучка снова покраснела и закусила нижнюю губу. Блин, ну вот зачем она так делает? Почувствовал, как ее коготки впились в мои плечи, и постарался не шевелиться. Пусть привыкает ко мне.

— Багров, — жалобно позвала Малинка.

— Что? — шепнул я, пытаясь заглянуть в подернутые дымкой голубые глаза заучки.