Заучка для гоблина

Обернувшись, я увидела, что голос принадлежал молодому элину. В первый миг я даже не поняла, что у этого юноши с головой, если он позволил себе так фамильярно ко мне обратиться. А потом вспомнила, кто я. Что в этом мире я не преподаватель, и мой возраст не тридцать с хвостиком. И потому тот, кто сейчас стоял передо мной, был вовсе не зарвавшимся юнцом, а вполне себе вежливым молодым человеком, решившим познакомиться с однокурсницей.

Элин этот, если смотреть на него глазами адептки-первокурсницы, был вполне привлекательным молодым человеком. Он был высок и широк в плечах, пожалуй, даже слишком широк для элина. Заметив это, я постаралась найти что-то еще, что могло выбиваться из классического облика, присущего представителям его народа. И мне это удалось. Его кожа была не такой белоснежной, как у тех элинов, которых я встречала до этого, но до смуглоты андров ему было далеко. Казалось, что его кожа покрыта легким, медово-золотистым загаром. Но вот насколько это нормально, и могут ли элины загорать, мне было неизвестно. Волосы же у него были светлыми, я бы даже сказала, слишком светлыми, практически пепельными, и от этого оттенок его кожи казался еще темнее, чем он был на самом деле.

− Это вышло случайно, − смущенно улыбнулась я в ответ.

− Все равно все наши были поражены. Ринолиэн, или просто Рин, − представился мне мой новый знакомый.

− Стеллария, но лучше просто Стелла.

− Договорились.

− Мы ведь с тобой однокурсники? Я здесь первый день и почти никого не знаю.

− Бери выше, одногруппники. А ты издалека, да?

− Это так заметно?

− Нет, не особенно. Просто редко кто приезжает в магистериум не заранее, а прямо в первый день занятий. Только те, кому очень долго добираться, например, из Орана. Но ты точно не оттуда.

− Откуда знаешь?

− Знаю, и все. А раз не оттуда, то, наверняка с Островов.

− Верно.

− И как оно там, жить так далеко от цивилизации?

− Не поверишь, отлично. Здесь, в магистериуме, столько людей, что это очень непривычно. И такой огромный замок.

− Ничего, я тебя познакомлю со всеми нашими. И замок покажу, ты же не против?

− Совсем нет, буду рада, − улыбнулась я.

Пока мы шли до учебного класса, Ринолиэн действительно провел мне небольшую экскурсию, показав, где здесь библиотека и столовая. А что, очень важные места в любом учебном заведении. Я бы даже сказала, стратегически важные.

Класс, в котором должно было проходить наше занятие, мало чем отличался от аудиторий университета моего мира, в котором я училась и преподавала. Парты стояли ровными рядами, доска висела на обычном месте. Разве что, отсутствовало мультимедийное оборудование, которое было теперь в ходу даже в нашем, совсем не столичном вузе.

Мы с Рином зашли в класс почти перед самым началом занятия, а потому ни познакомиться с одногруппниками, ни даже толком разглядеть их, у меня возможности не было. Рин, извинившись, прошел назад, где его товарищ уже занял для него место. Мне же не оставалось ничего другого, кроме как сесть за первую парту. Но это, кстати, меня нисколько не расстроило, поскольку это было мое привычное, и, более того, даже любимое место. Первая парта в среднем ряду, да еще и первый вариант, как говорили в школе. В начальных классах за это место велась нешуточная борьба, а потом, к средней и старшей школе, борьба начинала вестись за последние ряды. Мне же сидеть на первой парте прямо перед доской очень нравилось, а то ведь «вдруг пропущу что-нибудь». Заучка она заучка и есть, хотя я таковой себя никогда не считала.

Преподаватель, или, как их здесь было принято называть, магистр, был немолодым элином. Предмет, который он вел, назывался «строение вещества», но речь здесь, в отличие от предмета с аналогичным названием в моем мире, шла вовсе не о квантовой химии. Здесь, судя по тому, о чем говорил магистр, «строение вещества» представляло собой смесь химии и физики. Этакие «концепции современного естествознания» под странным для меня названием.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Поскольку это было первое занятие по предмету, магистр подробно рассказывал о том, что мы будем проходит в этом семестре. И, хотя некоторые термины были для меня незнакомыми, я начинала понемногу понимать причину своего распределения на технический факультет. Потому что то, о чем говорил магистр, во многом входило в те курсы, которые я преподавала в своем мире.